В Ад и с демоном. Туда, куда всеми силами его пытались заманить.

В чужих мирах Миро было не по себе, если и текла в крови какая-нибудь демоническая сила, то способствовала она только сверхчеловеческой скорости и реакции, еще обеспечивала иммунитет к некоторым заклятиям, да залечивала раны, открывать порталы, бегать по межмирью и колдовать он не умел. И, если уж по-честному, то никогда не стремился научиться.

Так куда он?

Похожему на ожившую статую какого-нибудь античного божества Гаргону не составит труда заманить его в ловушку, а уж король демонов, если и не убьет, то отыграется по полной за недавнее унижение. Миро в этом нисколько не сомневался, как и в том, что не устоит против такой мощи.

Он был дерзок и несдержан, скор на язык и меч. Мог показаться бессердечным и злым, эгоистичным нахалом. Многие так и полагали, что его ничто в мире не могло тронуть, кроме бесконечных схваток, а единственное, что занимало – найти достойного врага. Но, несмотря на импульсивность и безрассудность, Миро дураком не был, да и силы свои никогда не переоценивал, иначе не прожил бы так долго.

И, все-таки, он шел. Прямиком в Ад. С демоном, которому не доверял, постоянно ожидая подвоха, ловушки и удара в спину.

Легкая кольчуга обняла плечи, скользнула вниз, скрывая талию и бедра, Миро тотчас вспомнил о паладинах и нахмурился. Но, в конце концов, он не щеголял в таком облачении постоянно, а надевал лишь в крайних случаях, когда, действительно, опасался за свою жизнь.

Ничего, накинет что-нибудь сверху, будет незаметно.

Неизвестный посеребренный металл, легкий и прочный одновременно. Подарок на десятилетие (Миро еще удивлялся, почему на несколько размеров больше). Кажется, из такого же металла был изготовлен материнский меч...

Пристальный взгляд в спину заставил обернуться:
- Уже иду, жди.

Гаргон подавил улыбку и вышел в коридор. Обозвав себя круглым идиотом, Миро отправился за ним следом. Стоило выбраться из одного кавардака, он стремится в новый. Оставалось надеяться лишь на то, что в случае, если все обернется крайне неудачно, зов ЧеКи выдернет его даже из Преисподнии.

- Как на смерть собираешься, - прокомментировал Гаргон. – Мальчик, тебе еще жить и жить...

Миро скрипнул зубами и ничего не ответил. В голову приходила только ругань и злые остроты, а он прекрасно запомнил боль в окаменевшей руке.

- Шагай уже, каменный гость, - не удержался все-таки, но Гаргон, кажется, остротой оказался даже польщен.

Они вышли из квартиры, принялись спускаться вниз по лестнице, но не достигли даже пролета соседнего этажа. Обступившие их тени начали сгущаться. Привычный мир медленно и неотвратимо иссякал, а его место занимал густой кисель, в котором вязли ноги, и невыносимо трудно было дышать.

У Миро закружилась голова, он протянул руку, чтобы опереться о стену, но та прошла насквозь, пронзив декорации поблекшей реальности. Туман, разразившись веселым пламенем, с радостным визгом устремился к нему, чтобы отравить, задушить и пожрать.

Мелькнул белоснежный зал, и суровое мужское лицо на троне из слоновой кости. Виски сдавило, но в следующий миг рука Гаргона вцепилась в плечо и резко дернула:
- Назад!

Миро всосало обратно и после жути тумана, на том, что осталось от лестницы показалось вполне комфортно.

Он сел на ступени и встряхнул головой.

- У тебя вместо мозгов что, – навис над ним Гаргон, - черепаховый суп?

- Нет, блин, один сплошной нерв, - сплюнул Миро.

- Мало того, что ты уже на пороге едва не погиб, так еще едва не выдал всем неленивым наших намерений, – желваки «древнегреческого божества», вздулись, а малахитовые глаза полыхнули недобрым светом. – Я вовсе не за этим к тебе пришел. Мне нужна была реальная помощь в освобождении дочери, но я вовсе не нанимался спасать тебя на каждом шагу!

Голос гремел так, будто демон не беспокоился только что о том, что их могут обнаружить.

- На каждом не придется, - Миро встал, проверил пистолеты и зашагал вперед, все-таки кинув через плечо, - благодарю за помощь.

Гаргон хмыкнул и двинулся следом, не забывая, однако предупреждать, когда спуск становился труднее:
- И эта душа является пропуском к демоническому трону?! Как говорят люди, о-бал-деть.

- У тебя ко мне еще какое-то дело, кроме основного? – слегка повел бровью Миро.

- Ну, что ты...

К концу пути от прежнего мира не осталось и следа. Ноги утонули в цветастом ковре с нереально длинным ворсом, кругом в замысловатых позах застыли статуи.

- Мы что ж, в музей попали?

- В демонический мир ведет множество путей. Ты же не против того, что я избрал более привычный для себя? – Гаргон широким жестом обвел роскошное помещение. – Это моя коллекция!

Раньше Миро никогда не видел, чтобы статуи разговаривали, приседали, махали руками или неслышно орали. Им полагалось стоять в пафосных позах где-нибудь в парке или музее. Нет, конечно, в собрании Гаргона были и такие, но...

- Не знал, что у статуй есть зрачки, - прошептал Миро, но демон, конечно же, услышал. – А вот с этой я знаком, - он ткнул в ту, что очень походила на Сафиру.

- Жемчужина моей коллекции, - с гордостью заявил Гаргон, - ты только взгляни, насколько она прекрасна!

- Я не разбираюсь в искусстве, - бросил Миро, потерев внезапно занывшее плечо. – Где Гарги?

- Иди по коридору, последняя дверь справа, я покараулю, чтобы вам никто не помешал.

Помещение, действительно, заканчивалось тоннелем, едва заметным в утопающей в тени стене.

- Ты забыл сказать «смотри не перепутай», - заметил Миро.

- Там нечего путать, все предельно ясно, - ответил Гаргон, - последняя справа, только не пройди сквозь зеркало.

- Ну, я же болван, - Миро пожал плечами и скрылся во тьме.

Гаргон снова улыбнулся, провожая взглядом исчезнувшую фигуру:
- Да, Гарги... ты, действительно, моя дочь.

Сел в глубокое кресло и принялся то ли напевать, то ли просто мурлыкать себе под нос на старый, давно забытый людьми мотив:

Лед и пламень
Душа водопада
Неистовое сердце
Огонь поднебесный
Демон и человек...

Да уж, все просто ПРЕДЕЛЬНО понятно!

Миро сжал кулаки. Туннель, поначалу ведший себя довольно примерно, обещающий не продолжаться долго и идти только прямо, на самом деле, если только спиралью не закручивался. А еще что-то странное творилось со зрением и способностью соображать. Он никогда раньше не терялся, даже в лесу, а сейчас, если бы, как мог, не сохранял сосредоточенность, наверное, уже забыл, идет ли вперед или в обратном направлении. Хоть глаза закрывай и шагай на ощупь!

Наконец, он уперся в стену. Обыкновенная каменная кладка, мгновенно обрела зеркальную гладь.

- Вот на это не надейся! – отвернулся Миро и ногой распахнул дверь.

В первое мгновение показалось, что здесь никого нет. Он почему-то представлял, что девушка будет стоять посреди комнаты или, хотя бы, сидя за столом, ожидать его прихода.

Ага, щаз.

Гарги мирно спала, и приход неожиданного спасителя ее не столько обрадовал, сколько взбесил.

- Убирайся к дьяволу! – в вошедшего полетело первое, что попалось под руку, а именно одна из подушек.

С виду обычный пуфик, вот только окантовка как-то слишком знакомо блеснула металлом, и летел он слишком быстро для постельной принадлежности – точно в голову.

- А я где, по-твоему, нахожусь? – он отступил на шаг, пропуская своеобразное метательное оружие мимо. Подушка продолжила движение и с характерным ударом стукнула о косяк, отскочила и разбила чашку, преспокойно стоявшую на тумбочке. – Но, если мне здесь не рады, то и пожалуйста.

Сложил руки на груди и чуть склонил голову на бок, ухмыляясь.

- Я не понимаю... - Гарги села на кровати и огромными, еще не разобравшимися в каком из миров находятся, глазами вглядывалась в Миро. – Ты? Здесь? Почему?..

В комнатенке не было много места, наверное, потому здесь казалось уютно и, как-то, совсем по-человечески. Никогда и не подумаешь, что это демонический мир. Пара стульев, диван, большой диамантовый стол и зеркало. Ровный темный оттенок стен, черный потолок и пол цвета угасающего заката. Только окошка не было, но висящий на дальней стене балдахин скрашивал эту странность. Прям оазис в бесконечной пустыне.

- Пребывание в Преисподней плохо влияет на твою сообразительность, - вздохнул Миро. – Неужели, сама не догадываешься?

- Тебя убили, потом высосали душу, создали похожего, как две капли воды, на тебя суккуба и заставили служить, - она проснулась окончательно, встала и начала злиться.

«Увы, - подумал Миро, - но, такое ощущение складывается, что первое желание, которое возникает у этой девушки при общении со мной, разорвать на куски или, в лучшем случае, очень больно ударить по голове. Что я не так делаю? Если все так и пойдет, приду к выводу, что не умею разговаривать с женщинами».

На Гарги было простое легкое платье. У Миро даже дух захватило, как шла ей человеческая одежда. Жаль, никому раньше никогда не приходила в голову мысль сделать из гаргульи модницу.

- Все гораздо хуже, чем ты думаешь, но речь сейчас не об этом... э... прекрасно выглядишь, кстати.

Она улыбнулась.

Гаргульи краснеют? Даже когда в людском обличии?

Она, наконец, подошла. Провела рукой по его щеке, убеждаясь, что перед ней не плод ожившего сна или морок:
- Настоящий...

- Само собой. Однако, я рад, потому что, если я тебе снюсь, то, соответственно, и нравлюсь. Если сон не кошмарный, конечно...

- Заткнись, - прошептала Гарги, встав на цыпочки.

- Нет, погоди, - он с трудом нашел в себе силы, чтобы отстраниться, обнял ее за плечи, усадил на диван и опустился рядом. – Не сердись, пожалуйста, просто это место действует на меня как-то странно, боюсь, если ты меня поцелуешь, вообще чокнусь.

Она звонко рассмеялась. Все переживания и страхи в один миг исчезли или унеслись так далеко, что не сразу воротишь:
- Вообще-то это место не для людей, самому пора бы понять.

- Вот поэтому, мы и уйдем отсюда.

Они уже направлялись к двери, когда в нее влетел взбешенный Гаргон:
- Я кому говорил не касаться зеркала?!

- Па... – прошептала Гарги.

Ее удивило не столь стремительное появление отца, сколько то, что обращался он вовсе не к ней. При этом надменности, с которой он разговаривал, могла и Сафира позавидовать. Пожалуй, бестия, увидев мужа таким, наконец бы, начала его хоть немного уважать. А Миро такое отношение терпел, хотя, по идее, давно уже должен был за оружие схватиться или хотя бы зло огрызнуться в ответ.

- О, вот и демон, что меня сюда притащил, а теперь оскорбляет каждую свободную минуту. Что, скучно стало? - Миро инстинктивно заслонил Гарги, хотя гнев Гаргона был направлен только на него. – Насколько помню, речь шла о «смотри не пройди сквозь зеркало».

Пол под ногами начал слегка вибрировать, зеркало на стене стало матово-черным.

- Малолетний придурок, даже дети последнего мага знают, что это практически одно и то же. Ты же словно в колокольчик позвонил или на весь демонический мир свое имя прокричал. И теперь все эти демоны несутся сюда! – грохотало по комнате.

По зеркальной глади прошла вязь литер неизвестного людям языка, пока в воображаемом центре не появился треугольный глаз, бешено вращающий зрачком.

- Кто сказал, что я до него вообще дотрагивался? – закричал Миро и, выхватив пистолет, трижды выстрелил в зеркало.

Пуля прошла насквозь, пробила уже приближающийся зрачок, а вместо осколков брызнуло кровью. Оглушительный крик потряс комнату, но уже через мгновение зеркало обрело прежний вид. Миро плечом оттеснил ошеломленного Гаргона, крепко схватил Гарги за руку и шагнул из комнаты. По тоннелю уже неслись, ползли, прыгали и лезли.

Миро уложил первых пятерых из пистолета. Тоннель был не слишком широким, и отстреливаться в нем можно было долго, к тому же, раненные и убитые мешали нападающим.

Пока сюда лезла мелочевка из тех, что услышали звон и устремились, но не возникало сомнений, что, когда поток жаждущих быстрой и легкой добычи иссякнет, придут более опасные и сильные твари. Серьезные демоны быстро не появляются, они другим берут. А потом, глядишь, и дедуля пожалует, правда, к тому времени их попросту сметут.

- Давайте сюда, - Гаргон уже наполовину исчез в стене, на треть оставшейся зеркальной, частями каменной и водяной, - я попробую провести вас к южным вратам.

- Спасибо, - выкрикнула Гарги, такого от отца она не ожидала. Конечно, было ясно, что после обращения в камень Сафиры он начнет действовать, но что отправится в мир людей, такого и предположить нельзя было.

Слегка придерживая подол платья, словно входила в воду, она коснулась стены, а потом исчезла. Миро уложил еще с десяток и прыгнул следом, инстинктивно задержав дыхание.

Обычный подвал. Серые однотонные стены, если только банальностями не исписанные, низкий потолок, неоновые лампы по периметру.

- Где же врата?

- Перед тобой, конечно, - Гаргон провел рукой по пыльному полу, на нем тотчас выступила пентаграмма. – Руку сюда.

Гарги испуганно и умоляюще взглянула на Миро. Неужели он и это стерпит? Отец его как-то убедил, почему он смирился с таким обращением? В глазах охотника явственно читалось желание выхватить меч и сделать из медуза фарш, но он медлил.

- Ну же! – пол и стены заходили ходуном.

Миро с шумом выдохнул и подчинился. Закатал повыше рукав. Демон снял с пояса кинжал и нарочито медленно провел им по запястью охотника. Кровь полилась так, будто только и ждала момента вырваться на свободу. Пентаграмма смачно чавкнула и раскрылась.

- Прямиком в мир людей через межмирье. В два этапа. Слишком мало крови, чтобы открыть портал напрямую, - пояснил Гаргон.

Миро закусил губу. Боль была сильнее той, что он испытывал при подобной ранке в мире людей, раз в десять.

Тень в углу подвала зашевелилась и выпустила сразу трех демонов. Выглядели они не лучшим образом: с явно безумным пятком глаз, вываленными языками и кривыми лапами. Одного Миро завалил, почти не прицеливаясь, прострелив уродливую свернутую на бок шею.

- Не отвлекайся, лучше глаза прикрой, - прорычал Гаргон.

Вспыхнуло и на месте опасных тварей остались стоять каменные безобразия скульптора с комплексом неполноценности, белой горячкой и температурой. Однако демоны, отыскав проход к южным вратам, теперь лезли в него без перерыва.

Миро кинул в кобуру пистолет и выхватил меч, почти приветствуя появление в руках Гарги Аэльгарая и, вторично полоснув по руке, чтобы ускорить получение пентаграммой столь необходимой ей крови, кинулся на врагов.

Он был в пяти метрах от раскрывающихся врат, но по воздуху тянулась алая струйка и огненные символы на полу чавкали, уже не переставая. Один из демонов попытался перехватить несколько капель, но пентаграмма «чихнула» чем-то вроде ожившей молнии, и тот пеплом развеялся в воздухе.

Той поразительной отточенности движений, что демонстрировала Гарги, танцующая за его спиной с материнским клинком в руке, Миро мог только позавидовать, зато брал грубой силой и решимость, если не убить всех, то, хотя бы, покалечить. К тому же его ощутимо шатало от потери крови, и из-за близости перехода снова становилось трудно дышать.

- Готово! – заорал Гаргон, перекрикивая лязг схватки и прерывая одним взмахом кинжала поток крови.

- Гарги давай! – Миро по-быстрому вдарил промеж рогов ближайшего беса, ухватил девушку за талию и подтолкнул к порталу.

Там ее уже принял Гаргон.

- Что же с тобой будет? – в глазах Гарги стояли слезы. – Папа, ты же предал!..

Она смотрела так, словно пыталась запомнить его навсегда: каждую черточку, неожиданную морщинку на безупречной каменной коже или непослушный локон. Так хотелось отстраниться от ощущения, что видит его в последний раз, но не выходило.

- Ради тебя, девочка моя, - быстро проговорил Гаргон, - только ради тебя.

Поднял на руки, как в далеком детстве и кинул в образовавшийся портал, туда, где открывало туманный зев межмирье. Гарги шмякнулась о него, как об надувной матрац, сразу же поднялась, но могла только наблюдать, как дерутся в демоническом мире двое небезразличных ей мужчины.

- Миро, - закричал Гаргон, пронзая кинжалом тело ближайшего беса, - без новой порции крови врата начали закрываться, торопись!

«Бэее» - буркнула пентограмма и сияющий круг портала немного уменьшился.

- А я-то думал, единожды отворив, фиг закроешь, - Миро поймал на меч слишком спесивого демона в пурпурной мантии и кольцом в носу.

- Если бы из тебя вытекла вся кровь до единой капли, то, конечно. Так что уходи, пока они этого не добились.

- Ну, уж нет! - Миро крутнулся на каблуках, расчищая пространство вокруг, надо же, за краткое время боя успел привыкнуть к тому, что Гарги прикрывает спину. – Можно подумать, я не знаю, как карают за предательство. Так что ты идешь с нами и не спорь!

Оказывается, то, что он поначалу принял за головокружение, вызванное потерей крови, оказалось локальным землетрясением, в подвал лез кто-то огромный и злой.

- Глупый мальчишка, да какое тебе дело до всего этого?! – Гаргон почувствовал приход одного из высших намного раньше него и теперь спешил. – Тот, кто идет сюда, привлечен вовсе не побегом, а запахом твоей крови, крови Архидемона с нежным человеческим привкусом, обладающей силой воздвигнуть на демонический престол. Спасайся, пока не поздно, что ж ты лезешь то меня спасать?

- Я в каждой бочке затычка... – дыхание сбилось, и можно было не рассчитывать на то, что его удастся восстановить, он и так крутился быстрее белки в колесе, отражая удары, раздавая пинки, терпя многочисленные порезы.

- Миро!

Он прикрыл глаза, догадываясь, что сейчас произойдет. Полыхнуло, но на этот раз окаменела только часть врагов, так что Миро, чудом спасся, поддавшись случайному наитию, иначе остался бы без головы. Похоже, силы Гаргона тоже были не беспредельны.

- Миро, - повторил Гаргон, - я не смог бы пойти с вами в любом случае. Врата закроются сами, но ты представь, какой поток демонов просочится за вами в межмирье, и людскому миру тоже мало не покажется, - он как-то странно вздохнул, гранитные губы тронула беззащитная улыбка. – Я знаю, что ты никогда бы не согласился стать экспонатом моей коллекции, к тому же, вряд ли это одобрила бы Гарги, она ведь вся в мать, такая же ревнивица, но я же говорил, что тебе еще рано умирать.

Охотник на мгновение застыл, по лицу пробежала тень.

- Ну, иди, - напутствовал Гаргон.

Миро закусил губу, бросил меч за спину и прыгнул в закрывающиеся врата.

Слегка перепутал с углом падения и едва не обрушился на Гарги. Туман был плотный и настроен к нему не лучшим образом, потому ощутимо врезал по лбу.

Где-то позади в закрывающемся портале на миг показалось что-то огромное, схватившее Гаргона и размазавшее в каменную пыль, а потом он оглох от истошного крика Гарги.

Девушка не просто плакала, она выла и стенала, и не хотела ничего слышать.

- Ты его бросил! – кричала она, - Ты же просто ушел, ты сбежал, когда появилось это чудище.

- Я его даже не видел! Гарги, очнись!.. – он попытался обнять ее за плечи, но она с неистовой силой вырвалась и ударила так, что он едва не упал.

- Неужели так сложно смириться, что этот мир тебя не принимает? Зачем надо было приходить, думал, тебя ждали?! – удары сыпались на него так, будто полчище демонов, вместо того, чтобы в бессильной злобе кусать стены подвала, вселились в нее.

Тело от такого обращения тихо подвывало. Миро же только смотрел на разъяренную красавицу, желавшую причинить ему как можно больше боли, отворачиваясь и прикрывая глаза только тогда, когда Гарги попадала по лицу.

- А я-то думала, когда ты ответишь на оскорбления? Вот ведь как ответил, наверное, изначально решил, что сбежишь и оставишь отца подыхать. Меня только зачем спасал, а? Человеческий ублюдок!..

- Извини меня, - бесцветным голосом произнес Миро, - я думал, что тебе нужен, поэтому и согласился идти с Гаргоном.

Он отвернулся, чтобы скрыть гамму чувств, отразившуюся на лице и в предателях-глазах, впрочем, Гарги была в таком состоянии, что, скорее всего, ничего не заметила.

- Из-за тебя все мои несчастья! Охотник за нечистью, да ты сам чудовище!

Всхлипы прервал небольшой портальчик, выросший, словно из ниоткуда и ведущий на какую-то улочку.

- Убирайся! – заорала Гарги и, прежде чем Миро смог что-то сделать, нанесла сильный удар по сонной артерии, заставляя на мгновение отключиться, и буквально выкинула безвольное тело в мир людей.

Он упал навзничь, больно ударился спиной об асфальт и готовился затылком проверить прочность бордюрного камня.

- Оп, поймала!

И почему он не удивился, когда голову поддержали тонкие руки Анны? Иногда предводительница паладинов оказывалась даже кстати.

- А нас вызвали в зону повышенной активности магнитного поля, - затараторила она, - а тут ты из дырок в небе вываливаешься. Приятная встреча, правда? Будто в романе. Ой, у тебя же кровь...

Он протянул руку и приобнял девушку за талию:
- Спасибо, милая, ты вовремя.

Лучше было бы никому не заглядывать в светлые глаза, потому что в них поселилась пустота, которую не каждый выдержит.

Анна опешила, а почти исчезнувшая фигурка в дыре на фоне звезд все сжимала кулачки и сыпала проклятиями.

Держась на расстоянии, видя лишь тень бегущей, Рангмир скользил, почти не касаясь земли. Знакомый скрип петель и шорох засова навеяли воспоминания о разрушенном доме, в сердце разлилась тоска. Подойдя вплотную и прислушавшись, вампир обомлел. Из-за неплотно прикрытой двери доносился тихий плач. Толкнув створку, вошел, так и не убрав катану.
Гарги сидела на полу, возле стола. Услышав шаги, подняла заплаканное лицо. В зрачках отразились блики меча. Без слов, откинула с шеи волосы, подставляя ту под удар.

- Гарги, - катана скользнула в ножны, - Что случилось?
Вампир присел рядом и, приобняв за плечи, заглянул в глаза.
- Отца больше нет, - произнесла гаргулья одними губами. Влажные дорожки, было высохнув, вновь побежали по щекам, - Миро погубил его.
И Гарги рассказала, как все произошло.

- Ну, не плач, - вампир прижал девушку к груди, - Что сделано, не вернешь. Я ведь тоже сирота. И Миро.
- Не говори мне о нем! – она, оттолкнув Рангмира, вскочила, - Слышишь?! Не смей упоминать его имя!
- Прости, - вампир сделал шаг, пытаясь коснуться ее плеча.
Гарги такая хрупкая и беззащитная. Она всегда была такой, даже в облике демонессы, а сейчас и подавно. Хотелось опекать и беречь ее, но рядом постоянно крутился Миро. А что этот парень сделал для своей, якобы, подруги? Ничего, кроме боли страданий не принес. Не смог защитить, уберечь. А он, Рангмир, сможет!

- Я устала, - Гарги снова прижалась к его груди, - Эти погони, битвы, интриги, они не для меня!
Вампир гладил ее волосы, вдыхая аромат и, практически не слышал, что она говорит.
- Я хочу жить спокойно, узнавать миры, знакомиться с их жителями, понимаешь? – всхлипы становились все горше, - А не бегать по межмирью, теряя родных и близких. Знаешь, что сделал отец перед смертью?
Глаза полные боли смотрели с ужасом.
- Он превратил мать в камень, что бы спасти ее от расправы архидемона.
- Ну. Может он и собой пожертвовал по той же причине, - Рангмир все же попытался сгладить ненависть гаргульи, - Подумай, зачем Миро убивать твоего отца?
- Он не убил, - Гарги попыталась вновь оттолкнуть вампира, но тот держал ее за локти, - Он просто не помог! Оставил умирать! Сбежал!
- Гарги, в тебе говорит отчаяние, - Рангмир слегка встряхнул ее, - Тебе нужно успокоится. Давай я отведу тебя в уютное место. Гостиница на краю туманного мира. Тебя там ни кто не найдет. Ты сможешь спокойно все обдумать. Ну, нельзя рубить сгоряча.

- Почему ты помогаешь мне? – гаргулья с вызовом смотрела ему в глаза, - Что за благотворительность?
- По тому, что я, - вампир смутился. Он хотел признаться, но язык не слушался, в горле стоял ком.
Брови гаргульи взметнулись от осознания. Вот, сейчас она поднимет его чувства на смех, или прогонит прочь. Но девушка провела ладонью по его щеке и он не выдержал, схватил тонкие пальчики, прижал к губам. Он не отдавал отчета, что делает. Все, что таил в себе, рвалось на свободу.

- Гарги, - шептал он, обнимая ее, - Любовь моя.
Легкая ткань платья соскользнула, открывая покатое плечико, и он осыпал его поцелуями.
- Я буду охранять тебя, как пес, только прикажи, - задыхаясь от близости любимой женщины, шептал он охрипшим голосом, - Я жизнь за тебя отдам. Проси, проси все, что хочешь.
- Укуси меня, - тихая просьба разлилась по телу холодом.
- Нет! – вампир слегка отстранился, но не выпустил девушку из объятий, - Я не могу. Нет, только не это.
Ее губы были так близко, ротик приоткрылся. Вампир прижал Гарги сильнее, чувствуя, как бьется ее сердце. И демонесса решила идти другим путем к заветной цели, полностью подчиняясь пылающему страстью Рангмиру.
Миро ее никогда не любил, по крайней мере, не говорил об этом. Всегда ругал, если она пыталась помочь. Ни одного спасибо за все это время. Ни одного комплимента, лишь упреки, упреки, бесконечные упреки. Слезы снова стояли в глазах.

Она хотела сказать Рангмиру, что-нибудь приятное, но тот не дал, закрыв ее рот глубоким поцелуем. Гарги опустила взгляд, дабы не выдать холода, и вампир, подняв ее на руки, бережно перенес на ковер. Тот самый, на котором когда-то спали она и новообращенный маг. Платье соскользнуло. Девушка смотрела, как Рангмир целует ее ступни, припадая, словно к королевским ногам верный паж. Всегда безэмоциональный, сейчас наслаждался каждым поцелуем, каждым прикосновением. Гарги вынула шпиль из закрученного хвоста на его голове, и волосы рассыпались плечам. Да, вампир был красив, той холодной красотой ночи, что манит глупых девиц в поисках готичной романтики. Он прочитал восхищение в ее глазах, истово целуя бедра, и Гарги сдалась окончательно.

- Ты уверен, что она здесь? – Настя склонилась к самому уху оборотня.
Тот, приложив лапу к пасти шикнул, мол, тише. Приложив ухо к двери дубль-лаборатории, на секунду замер, прислушиваясь. Глаза округлились и, не веря тому, что слышит, маг уставился в замочную скважину. За пару секунд привыкнув к полумраку, еще пару секунд смотрел, не веря глазу своему и, отпрянул, прижавшись спиной к двери, дабы Настя не увидела, что видел он.

- Ну что там? – ведьмочка шипела от нетерпения, тряся его за шерсть. Обалдевший оборотень выводил ее любопытство на грань.
- Ээмм …, - протянул тот, не зная, как объяснить. Настя прижалась ушком к шершавому косяку. Синхронные вздохи, чередующиеся стонами то тихим женским, то низким мужским, влажные звуки поцелуев, более чем красноречиво говорили – там за дверью занимаются сексом, и не просто занимаются, а от души.

- Там кто? – практически одними глазами спросила Настя, - Миро?
- Мы-ы, - мотнул головой волк, так и сидящий с распахнутыми от удивления глазами.
- А кто-о? – глаза девушки сравнялись по ширине с волчьими.
Оборотень лишь показал клыки.
- Рангми-ир?! – воскликнула Настя, и волк сгреб ее в охапку, уткнув лицом в длинную, густую шерсть на груди, дабы ее вскрики не услышала парочка в лаборатории.

Пока девушка пыталась выпутаться из его лап, тот снова припал ухом к двери. Настя начала задыхаться. Ей ни чего не оставалась делать, кроме как дернуть оборотня за космы на боку, вырвав клочок. Нет, Клай не взвыл, хотя очень хотелось. Понимая, что сам виноват, обиженно уставился на ведьмочку.
- Прости, - та погладила его меж ушей, - Мне нечем было дышать. Оборотень преданно лизнул ее руку, надеясь, что когда-нибудь, он вот так же будет жарко шептать и хрипло постанывать в Настиных объятиях.
- Клай, - девушка похлопала задумчивого волка по холке, - Ты меня слышишь?
Тот встрепенулся, жалея об ускользающих в туман фантазиях.

- Я говорю, что вампиры во время секса кусают своих партнеров, - ведьмочка сделала страшные глаза, - Теряют контроль и выпивают досуха, понимаешь?!
- Откуда такая осведомленность? – волк насупился.
- Ты что, ревнуешь? – девушка расцвела в улыбке, - А ну, посмотри на меня.
Волк не даваясь, отворачивал морду, отводил глаза.
- Так, - Настя тоже уселась, прижавшись спиной к двери, - Если Гарги с Рангмиром. Значит.

Взгляд девушки Клаю не понравился.
- Значит, Мир теперь свободен, - Настя довольно щелкнула пальчиками.
Еще секунду поколебавшись, Клай принял решение, больше он этого терпеть не мог. Отойдя на пару шагов, оборотень, собираясь с духом, смотрел на хитро прищурившуюся в замочную скважину ведьмочку. И, наконец, собравшись с силами превратился в человека.

Настю заворожил обнаженный Рангмир.
- О, у него такое лицо, ты бы видел – шептала она, не замечая возвышающегося над ней парня, - А какие у него ягодицы, ваапщеее! А мускулы на груди так и перекатываются. А как он откидывает волосы. Уммм!
Наконец ведьмочка почувствовала на себе взгляд.

- Чего встал, присядь, - бросила она, взглянув мимолетом.
Но приросла к скважине уже не видя что там. Резко обернувшись, прижалась к двери и, открыв рот, наблюдала, как перед ней медленно присаживается умопомрачительный длинноволосый парень.
- Собачка? – только и смогла спросить она улыбающегося Клая, как за дверями раздались сначала громкие стоны, потом сдавленный мужской крик. Началась непонятная возня и противное хлюпанье. Снова стон, но уже не страсти, а боли. Что-то упало, разбилось, ударилось в дверь. Настя вскочила, и спряталась за спину мага. И вовремя. Жуткий рев снес дверь с петель, отшвырнув далеко в туман. В зияющем проеме блеснула катана.

- Гарги! – голос вампира полный боли и отчаяния, - Гарги-и, стой, иначе я убью тебя!
- Да что там происходит, - ведьмочка подтолкнула мага к двери.
Тот сделал пару шагов, но придерживая девушку позади себя. «Рыцарь!» - думала Настя, прижимаясь к его плечу. Ее прикосновения придали Клаю смелости. Он развернул грудь и вошел в дубль-зону.

Картина предстала жуткая. Справа, ближе к выходу, пошатываясь, стоял абсолютно голый Рангмир. Его длинные светлые волосы разметались по плечам и слева окрашивались кровью, стекающей с шеи по руке и груди. Широко расставив ноги, обоими руками он сжимал катану. Настя залюбовалась, но переведя взгляд в глубь помещения, вскрикнула. Там, на перевернутом столе сидело жуткое чудовище. Темная кожа бугрилась мускулами, рваные кожистые крылья царапали стены острыми коготками, хвост метался, сбивая все с полок. Но самыми страшными, вселяющими неимоверный ужас были глаза с желтыми белками и узким вытянутым красным зрачком и распахнутый огромный рот, усеянный длинными острыми зубами. Когда пасть вновь распахнулась, нос чудовища аж сплющило гармошкой. Рык сбил всю троицу с ног.

Тварь кинулась на поднимающегося Рангмира, когти заскрежетали по стали. Челюсти лязгнули, срезав прядь окровавленных волос возле уха. Из последних сил вампир оттолкнул жуткую тушу, та, упала, снеся этажерку с книгами.
- Гарги! – вампир практически выл, - Га-арги!
Он пытался докричаться до сознания зверя, но если и было у него сознание, то оно осталось в Дашингблойс, а то, чем довольствовалась Гарги, пожрала мутация. Кровь вампира и демонессы, закипая, бурлила в жилах нового существа, одурманивая, сводя с ума, заставляя подчиняться только одному чувству – жажде кровавого пира.

- Уводи вампира, - шепнула Настя магу, - Оборачивайся и уводи! Слышишь?!
Тот замотал головой, безумными глазами глядя на свою обожаемую ведьмочку.
- За меня не переживай, я заговорю ему, - тут она запнулась, глядя на чудище, - То есть, ей зубы и убегу. Ты мне веришь?
Настя взяла лицо Клая в ладони. Он сходил с ума от страха за нее.
- Ты успеешь, - шептала ведьмочка, глядя прямо в распахнутые от отчаяния глаза оборотня, - Отведешь его к ЧеКе и возвращайся за мной. Я буду ждать. Я дождусь тебя, слышишь?
Поцелуй мягкий, садких губ выбил из головы мага остатки страха. Ответив на поцелуй, он пулей вылетел из двери, попутно превращаясь в дракона. Чешуйчатая лапа схватила припавшего на одно колено, и зажимающего кровоточащую на шее рану, Рангмира. Именно в тот момент, когда чудовище снова кинулось на него.

Настя вжалась в косяк, глядя, как трясет головой, оглушенное ударом о стену, чудище. То, что всего пару минут назад это была изящная девушка, страстно занимавшаяся сексом – не верилось. Изгибы влажного тела все еще стояли у ведьмочки перед глазами, но никак не вязались с тем, что она сейчас видит.

- Гарги, что с тобой, - собравшись с духом, мягко произнесла Настя.
Чудовище обратило на нее жуткий взор и присело разглядывая.
- Если такая фигня происходит в межмирье со всеми, - чуть осмелела девушка, - То нам с Клаем лучше поискать другое место для уединения.
Чудище не проявляло признаков агрессии, и Настя сделала еще пару шагов к выходу.
- Ты бы видела себя в зеркало, так нельзя, Миро тебя не узнает, - ведьмочка поняла, что ляпнула что-то лишнее, т.к. при упоминании имени, глаза твари вспыхнули адским огнем, пасть распахнулась, и рев оглушил даже стадо овец, пасущихся на границе с туманным тоннелем межмирья. Те прыснули врассыпную.

Настя пулей вылетела из дверей дубль-зоны и тут же была схвачена когтистой лапой. Завизжав, ведьмочка потеряла сознание. Дракон взмыл в туман, неся бесчувственное тело, а вдогонку за ним неслась жуткая черная тень.

(с) Гаргулья

Гарги в этой части межмирья никогда не была, вряд ли заинтересуется, почему он выронил Настю именно здесь, сочтет очередным выкрутасом, дабы стряхнуть ее со следа. Да, даже если отметит в памяти, азарт не позволит ей отвлечься от мечущегося в ужасе дракона, а уж Клай и крыло, если надо, поволочет и бессилие изобразит.

Спину обжег чудовищный рык. Сердце сжалось, а потом стремительно ухнуло вниз, как и сам дракон – в смертельное пике. Гарги вдохнула в него новую жизнь, она собрала его буквально по кусочкам и, конечно, почувствует везде, куда бы Клай ни посмел бежать. Вступать в схватку с тварью было самоубийством.

Какая уж схватка, если Клай даже обернуться не смел?

Мозги оборотня скрипели, похлеще кожаных крыльев, которые трепал то ли ветер, то ли разряды, похожие на отблески молний. И только единая мысль, вторила бешеному пульсу:
- Что делать? Что делать? Что де...

Миро спал, и во сне ему было так хорошо, как не было уже давно. Наверное, только в детстве он испытывал что-то подобное. Так что, когда, открыв глаза, он обнаружил себя на заднем сидении миниавтобуса в жутко-неудобной позе, одинокого и разбитого, то жалко ему себя стало, чуть ли не до слез.

- А ты что здесь делаешь со мной в одном автобусе? – буркнул он, краем глаза заметив шевеление на одном из кресел.

- Ну, ты и наглец, - фыркнула Анна, - ты еще спроси, не было ли у нас чего-нибудь, пока ты спал.

- А что, могло быть? – насторожился Миро, мельком осматривая свою одежду и безупречные отблескивающие холодным серебристым с небольшим вкраплением розового доспехи Анны.

Она снова фыркнула и пересела напротив:
- Вообще-то, ты обещал ответить на любой мой вопрос, если дам тебе выспаться. Еле дотащила тебя до машины, знаешь ли. А потом ты рухнул на сидение и отрубился.

Машина не двигалась, сквозь занавеси на окнах проглядывала небольшая обезлюдевшая улица, стройные ряды домов. Некоторые окна даже были освещены.

- Что вам до всего этого? – задумчиво поинтересовался Миро.

- Ну, как так? – Анна даже руками всплеснула. – Мы следим за неправомерной активностью врат. И то, что ты здесь продемонстрировал, вполне подходит под...

Договорить она не успела, потому как небо озарилось тремя яростными вспышками, вроде зарниц, но таких жутких расцветок, что находящиеся снаружи паладины дружно взвыли.

- Как, интересно, у вас ЭТО называется? – ухмыльнулся Миро, подхватил меч и выбежал на улицу. – Ни хрена себе!..

Светопреставление бушевало еще с минуту, потом над землей, медленно расширяясь, образовалась вначале точка, потом окружность и, наконец, портал. Из него вначале выплеснулось пламя, а затем по ушам собравшихся прокатился низкий гул-рык явно кого-то большого и свирепого.

Миро упер меч в землю, облокотился на него, широко расставив ноги, чтобы не упасть: ударная волна ожидалась немаленькая. В следующее мгновение горячий обжигающий ветер ударил в лицо, уперся в плечи и попытался опрокинуть. Некоторых паладинов протащило по земле, в воздухе повисли вскрики и проклятия, замешанные на удивлении, потому что не каждый день видишь вываливающуюся в реальный мир огромную тушу дракона.

Кстати, дракон был знакомый, и Миро облегченно перевел дух: ожидать чего-то плохого от Клая было даже совестно. Оборотень, конечно, мог натворить бед, особенно в таком облике, но больше по неосторожности, чем со зла.

- А волком, что теперь не прикольно? Для магов твоей категории обязательно появление под фанфары? – выкрикнул он, перекрывая шум ветра.

Вот только глаза у дракона были уж слишком большие, и он не только не ответил, но, кажется, совсем ополоумел от страха.

Клай пролетел вниз по улице метров с двадцать, пытаясь затормозить, плюхнулся на толстый драконий зад. Длинные когти пропороли асфальт, высекая искры. Не справился с силой тяжести этого мира, завалился вперед, но кувыркнулся и встал на лапы уже волком.

Со стороны портала снова донесся низкий оглушающий рев, и Миро мог бы поклясться, что расслышал в нем отголоски своего имени:
- Спрячься!

Впрочем, этого он мог бы и не говорить: такой прыти от Клая он никак не ожидал. Волк аж подпрыгнул и затряс ногами в воздухе, так ему хотелось убежать, а затем опрометью кинулся под миниавтобус.

Черная тень выметнулась из портала абсолютно бесшумно и напала стремительно. Миро успел только отскочить. Сделал в воздухе сальто и приземлился на крышу миниавтобуса. Получилось довольно эффектно.

- Здесь проходит вечеринка? А почему меня не предупредили? – он медленно поводил в сторону твари острием меча.

С клинком творилось что-то странное. Он светился серебристро-голубоватым сиянием, вибрировал и вздрагивал, неприятно отдавая в кисть.

Тварь осклабилась и опалила таким взглядом, что Миро передернул плечами.

- Что-то как-то не катит, правда? – он провел ладонью по глазам, на какой-то миг ему показалось, что меч раздвоился. – Давай пока так развлечемся?

Он пнул носком сапога «раритетный» пулемет и, прежде чем существо взвыло, заговорила сталь. Пули рвали кожистые крылья, оставляли на теле твари глубокие порезы, но не пронзали, хотя и должны бы.

Существо заорало, глаза полыхнули ненавистью, перед которой, кажется, и непробиваемые железноголовые и в латах паладины потеряли дар речи и способность нападать, и словно окаменели. А потом оно взмыло в воздух и понеслось, не замечая пуль на обидчика.

Миро увернулся от когтистой лапы, рубанул мечем, оставляя на кожистом крыле глубокую отметину, и пропустил чувствительный удар под дых. В сознании вспыхнуло, он согнулся пополам, и сверзился с крыши, спасаясь от очередного выпада когтистых лап.

- Ну, все, красотка, считай, ты меня разозлила, - прорычал он сквозь зубы. – В этот мир вход только по пропускам, и выдаю их я!

Он выхватил пистолеты.

- Слабовато ваше оружие как-то, - кинул Анне, застывшей в дверях микроавтобуса.

Девушка моргнула, стряхивая оцепенение:
- Пулемет же только для устрашения. Карл его вообще на три бутылки в музее выменял...

- Оно и видно.

Стальной вихрь врезал по существу, Миро с такой быстротой давил на курки, что любое другое оружие давно бы отказало, из дул пистолетов вырывалась не просто смертоносная сталь, а золотое и алое пламя. Но существо стояло, прикрываясь крыльями, и даже пыталось идти навстречу единственному человеку, бросившему ему вызов.

- Веди себя, пожалуйста, адекватно, - прошептал Миро, обращаясь к Дашингблойс, и ринулся навстречу твари.

Время смялось, движения стали размытыми в воздухе повисли искры от встречи когтей и металла. Безмолвным оцеплением застыли паладины, кое-как пришедшие в себя и до конца непонимающие, что с ними произошло. От этого, кстати, желание разделаться с тварью, с их стороны, многократно возросло, но вклиниться в поединок они бы, просто, не сумели. Это был не их уровень боя и, возможно, что нечеловеческий вообще.

Миро откинул, тянущиеся к шее скрюченные пальцы, нанес скользящий удар по бедру, едва не пропустив хук слева. Коготь царапнул по щеке, оставляя глубокий порез. Колено твари отточенным движением ткнуло в пах, но он успел крутнуться в последнюю секунду, закрываясь и подныривая под крыло, чтобы уберечься от удара в голову.

- Красавица, - задыхаясь, прошептал он, - а ведь это нечестно.

Дыхание вырывалось со всхлипами, кровь сочилась из многочисленных порезов. Он мельком подумал, что еще ни один монстр не пытался столь настойчиво выцарапать ему глаза. Обычно врагов привлекали немного другие органы – по большей части внутренние.

- Слабовато дерешься, как девчонка, заставшая своего парня с лучшей подругой, - губы раскрасила хищная нахальная улыбка. Он слизнул кровь с рассеченной губы и подмигнул твари. – Ну же, давай, покажи, на что способна.

Она заорала так, что даже он вынужденно схватился за уши и упал на колено. Крутнулся, ткнул мечом в метящую в голову ступню, заставляя существо взвыть от боли. Одним прыжком оказался на ногах, занося меч для решающего удара...

Мгла крыла как-то очень знакомо прикрыло тело твари, и взгляд, наполненный теперь больше болью и удивлением, чем ненавистью, ранил сильнее зубов и когтей. Миро застыл, как вкопанный, Дашингблойс плясал в руке, едва не разжимая пальцы.

Он прекрасно понимал, что зря медлит, что давно был бы мертв, если бы посмел остановиться, но кажется, каменное заклятие твари, наконец, сразило и его. Меч, крылья, взгляд... он мог поклясться, что перед ним не обычный монстр, пришедший в этот мир для пропитания и, возможно, он сам виноват в этом появлении? От осознания этого становилось совсем горько.

- Вперед! – заорала Анна.

Тварь воспользовалась его замешательством, выкинула вперед черную руку. Могла бы и убить, но коготь предпочел скользнуть по запястью, рассекая кожу и вены. Миро стиснул зубы, выронил меч и схватился за раненную руку.

- Нет! – успел он прошептать одними губами, когда тварь развернулась, чтобы уйти в портал.

На пороге ее настиг меч Анны и, по крайней мере, три арбалетных болта, смявших грудную клетку.
Тело Гарги дернулось и начало медленно таять, всасываемое воронкой портала, оставляя реальность и межмирье, уходя туда, откуда для большинства нет возврата.

- Кому? – не понял Миро. – Мне?

Он отстранил ее руки, содрал столь бережно накладываемую повязку. Запястье теперь украшал только длинный шрам, некрасивый красный, но не особо беспокоивший. Покрутил кистью, слегка скривился от боли, но при желании он хоть сейчас мог вновь взять в руку меч.

Девушка чуть ли не с раскрытым ртом следила за его действиями.

- И лучше бы тебе держаться от меня подальше, я всем приношу одни беды, - бросил он через плечо и направился к микроавтобусу.

Тот представлял собой довольно жалкое зрелище. С покосившейся дверцей, спущенным колесом, несколькими вмятинами и отметками когтей, вряд ли он скоро смог бы куда-нибудь уехать.

- Вылезай шавка, пока я тебя оттуда сам не вытащил.

Клай высунул морду и кончики лап, но полностью вылезать все-таки опасался. Охотник казался спокойным, но именно это и настораживало оборотня больше всего. Уж лучше бы кричал и пистолетами размахивал. В светлых глазах полудемона бушевало яростное пламя, а в нарочито медлительных движениях читалась готовность к схватке.

- Ну, пес, ко мне!

Наверное, и в человеческом обличии Клай не посмел бы не подчиниться. Волки всегда остро чувствовали иерархию, как и готовность ко всему. Он вылез и незамедлительно сел на пятую точку, чтобы не слишком позориться поджатым хвостом.

- А теперь в человека, - приказал Миро. – Я тебе не девочка с наивными глазками, не испугаюсь.

- Зачем? – все-таки помедлил Клай.

- Убивать буду, - он потянул из ножен Дашингблойс и нехорошо улыбнулся.

Волк запнулся на полуслове, завертелся волчком, обретая человеческий облик.

- За что? Да я что, я ничего, и вообще не причем! – заорал он, выставляя вперед руки. – Я же даже драться на мечах не умею!

- Кто сказал, что я вызываю тебя на дуэль? – Миро вздохнул, огонь в глазах чуть притух, хотя Клай был уверен в том, что одно неосторожное слово способно разжечь его снова.

- Ну, знаешь, на палача ты меньше всего похож, - оборотень стоял и переминался с ноги на ногу, прекрасно понимая, что бежать бесполезно и унизительно.

Миро впервые вызвал в душе мага страх и почти забытые уже чувства, предшествующие гибели. Кровь пропитала его одежду, и чуткий нос оборотня трепетал от запаха близкой смерти.

- Ты же мог предупредить, да попросту не тащить ее сюда.

Но по глазам оборотня он понял: не мог. Ту, кем или чем стала Гарги, смог бы остановить только он, Миро, и не столько потому, что был очень крут, а из-за того, что у самой Гарги еще сохранились к нему чувства. Она прятала их за ненавистью, но точно так же, как и он, была не в силах нанести решающий удар.

Был ли прав Миро в своих предположениях, он не знал, но ему так хотелось в них верить. Перед глазами так и стояло ее лицо.

Небо разорвал первый всполох, тучи скрыли небо и первые капли пали на изнуренную схваткой землю.

- Как бы я предупредил? Глазом моргнул или проорал? Да ты же ничего дальше своего меча не видишь! – закричал Клай, перекрывая рокотание грома.

Конечно, он был неправ, но пред лицом смерти было уже не до справедливости.

- Вот как? – Миро вздрогнул и убрал меч в ножны, тотчас почувствовав себя почти смертельно усталым. – Послушай, - он прислонился спиной к микроавтобусу и опустился на асфальт, - ты же ее кровник, существо, пробужденное к жизни с помощью ее чар. Так почему же ты предаешь?

Небо прохудилось и рухнуло им на головы, промочив до нитки, спутав волосы и немного остудив разгоряченные мысли. Ветер хлестал по щекам, пронизывал насквозь.

- Много ты понимаешь в узах крови, - Клай присел рядом, после изнурительной погони в этом, человеческом, теле ноги его не держали. – В том существе и следа Гарги не осталось!

- Врешь, - отрезал Миро, - все это время ты хотел освободиться от долга перед ней. Где-то не сказал, где-то не сделал, а там...

Он сжал кулаки, мускулы вздулись. Оборотень ожидал, что он прямо сейчас же вцепится ему в глотку.

- А я просил?! – не выдержал Клай. – Я девушку люблю. Я, наконец, понял ради чего жить нужно! Понимаешь?

- А ее теперь нет, - Миро невыносимо долго смотрел в глаза оборотня, а потом чихнул. – Знаешь, я расхотел тебя убивать. Мне жаль окроплять меч твоей кровью, вдруг затупится.

Он встал и поковылял вниз по улице:
- Не хочу насморк подхватить.

- Но послушай! – Клай догнал его в два прыжка. – Она же успела. Почти была в портале, а межмирье своих не отдает. Даже, если раны смертельные! Ее могло затянуть в Серый мир. Да, я практически уверен, что Гарги там.
Он остановился и сверху вниз одарил оборотня тяжелым взглядом.

- Сколько тебя помню, ты постоянно уверен и всегда ошибаешься, - но надежда уже родилась в израненном сердце, и Миро вцепился в нее как в спасательный круг. – И что, ты можешь это выяснить?

- В последний раз меня туда не пустило, - Клай на мгновение задумался, - но с помощью Рангмира, я уверен, что смогу!

- Вампир жив? – он, наконец, улыбнулся открыто, так что Клаю показалось, что инцидент исчерпал сам себя. Да и был ли он вообще? Ведь Миро, на самом деле, только кажется злым и бессердечным. Прячется за скалозубством, как за маской, иной раз, выводя из себя и более умудренных и опытных людей, нежели бедный оборотень. - Наконец-то хорошая новость!

Клай потупился.

- Давненько я не проходил через Ничто, - Миро тряхнул головой, отчего брызги полетели во все стороны. – Может, и меня с собой прихватите?

- Эй, - ударило в спину. – Вы что это задумали?

Анна стояла посреди улицы, упирая руки в бока, за ней в угрожающе-боевой позе застыли паладины, дождь хлестал теперь наискось, высекая на доспехах брызги и укрывая спину девушки туманным плащом:
- Серый мир заповедная территория! Свободная от живущих. Никому нельзя безнаказанно ходить туда и обратно!

На лице Анны отпечаталась ярость, граничащая с религиозным ужасом.

- Успокойся, - посоветовал Миро, - Серый мир не ваша территория, чтобы блюсти его границы.

- Не ревнуй, - попробовал подыграть ему Клай, но вызвал такой поток ненависти к себе со стороны девушки, что зябко передернул плечами.

Анна вытащила свой меч и хищно, будто кошка, приблизилась, поводя бедрами.

- Миро, ты с места не сдвинешься! - по мановению ее руки паладины ощетинились оружием и шагнули вперед.

- Ерунда какая! – Миро сплюнул под ноги. – Не заставляй меня против тебя силу применять.

Анна отбросила назад копну мокрых светлых волос и засмеялась:
- Ревновать? К кому? К демону? Долго же ты скрывал, а я еще думала, почему ты клюешь на каменное изваяние, а не красотку из плоти и крови!

Миро опешил от таких слов. Пожалуй, впервые оборотень своими высказываниями попал в самую точку:
- Я, кажется, и не скрывал... впрочем, тебя мое происхождение не должно волновать! Не твое оно дело. Чистая половина, что с того? Желаешь объявить на меня охоту? Попробуй. Но почему же сразу демон?

- Мне достаточно того, как у тебя быстро заживают раны, а еще ты недавно сам нарушил неприкосновенность врат, - выкрикнула Анна. – Силу он решился применить? Три «ха-ха», ты же не сражаешься против людей!

- Если только они не вынуждают...

Ситуация была патовая. Он, действительно, не стал бы сражаться против них. Бежать? Вряд ли сейчас это под силу.

В витающем напряжении никто не заметил, как из портала вышла одинокая согбенная фигура. Одета она была в рясу и беспрерывно перебирала четки. Монах был толст, лыс, с пропитой красной физиономией.

- Ры... – прошептал Клай, когда брат Оноре плечом отодвинул Анну и вклинился между одиночками и воинством.

Оноре слегка откашлялся, приковывая к себе внимание:
- Мир вам.

Паладины, казалось, снова окаменели. Вряд ли их убеждения позволяли поверить в то, что через портал может пройти не демон, а согбенный монах.

До тонкого слуха Клая донеслось «пророчество» и «посланник», но он вряд ли понял, к чему они произносились.
Анна уставилась на монаха так, будто он был ангелом, и только изредка поглядывала на Миро: не сбежал бы.

- Я пришел, чтобы объявить вам Волю, - смиренно произнес Оноре. – Эти два грешника, - перст указал на Миро и Клая, - отправятся со мной, когда как вас, друзья, я благодарю за службу. Вы справно несете бремя через годы и века.

- Эй, - прервал его Миро, - хорэ решать за меня.

Семенящей походкой Оноре приблизился к нему и из-под рясы показал увесистый кулак:
- Уважаемый охотник на демонов, видимо, забыл о своем обещании? Тем более, вряд ли ему удастся многое из того, что он задумал, оставшись здесь...

Брови Миро взлетели вверх. Монах на мгновение сменил личину. Клай кивнул.

- Но... – вздохнула Анна.

- Ты хотела что-то сказать, дочь моя?

Девушка надула губки и качнула головой.

Под удивленные взоры паладинов, оборотень стал драконом, а монах и Миро устроились на шипастом гребне спины, жутко неудобно, зато вселяя уважение в сердца рыцарей двадцать первого века. Клай медленно вошел в портал, после чего тот вновь сжался в точку и исчез.

- Что-то я ничего не понял, - признался Миро. – Что это было? По идее, это христово воинство должно было тебя растерзать.

Здесь дождя не было, ветра тоже, и сразу стало теплее.

- Ну, вот еще, - Оноре махнул рукой, он снова был молод и полон сил, и без труда удерживался на неудобной спине Клая. – Просто Лили в свое время перестраховалась, проследив, чтобы в устав всех подобных организаций вошло пророчество о пришествии монаха или черной кошки. Стражу врат ведь за всем не уследить, вот и приходится создавать что-то вроде этих паладинов.

Дракон под шенкелями монаха вполне по-человечески усмехнулся.

- Впрочем, ты же не станешь спорить, что я опять вовремя?

Миро пожал плечами и отвернулся.

- Со стороны впечатление создавалось такое, что вы собрались небольшую локальную войну начать, а, Миро?

- Отстань. Из-за меня близкий человек превратился в чудовище, мне не до подобных мелочей.

Клай многозначительно промолчал, монах горько вздохнул:
- В какой-то мере, это и так, но...

- Клай! – потребовал Миро.

- Ну... – оборотень замялся. – Гарги, конечно переживала очень сильно, ну и упросила... э... вампира, чтобы он ее укусил.

Оноре сильнее сжал толстый гребень, только и надеясь на то, что у Клая хватит такта не опошлить то, что произошло, и лишний раз не ранить. Впрочем, Миро, кажется, сам обо всем догадался.

Он побледнел, по лицу прошла тень.

- Но высшие просто так не кусаются, если только... - Миро закусил губу, по подбородку сбежала тоненькая струйка крови.

добавка

Вампиры бледны от природы. И это не легкая аристократическая бледность светской львицы, вынужденной по утрам глотать разведенный уксус, чтобы не полыхать деревенским румянцем на раутах. Это настоящее, полноценное обесцвечивание, которым может наградить только Серый мир. Когда кожа - как мелованная бумага, когда подглазья и ногти отдают синевой, словно снег январским вечером, когда на лице особенно ярко выделяются лихорадочно блестящие глаза и алые губы.
Но сейчас Рангмир выглядел ужасно даже по меркам своего вида. Губы посерели, такие же серые оттенки по всему лицу... вошедшая Настя так и ахнула:
- Что с тобой? Боже ты мой!
Рангмир с трудом повернул - нет, не голову, только взгляд - и еле слышно, хоть и с привычной снисходительной ноткой, сообщил:
- Не Боже и не твой. Но спасибо, приятно.
На этом его силы закончились. Он скорее свалился, чем сел, голова упала на грудь, глаза закрылись. Анастасия еле успела подхватить оседающее тело. Руки пронзила острая боль. Как от огня!
Настя закричала. У нее даже уши заложило от собственного вопля!
Она не могла терпеть это дикое ощущение! Пальцы и ладони расплющивал раскаленный молот безумного кузнеца, запястья и даже локти выкручивало и раздирало! Сердце забилось в бешеном ритме, рискуя вышибить ребра, из глаз брызнули слезы.
Но бросить, отпустить обмякшего Рангмира Настя тоже не могла. Не потому, что не хотела, не из желания спасти - об этом она не думала, было слишком больно - а потому, что перестала владеть руками. Их притиснуло к плечам потерявшего сознание вампира как железо к магниту, и снова, как в прошлый раз, девушка ощутила толчки непонятной энергии, истекающей из нее вместе с болью.
Только сейчас эти толчки были куда сильнее и буквально подкидывали ее, так что даже ноги отрывались от пола. И с каждым толчком истончались, исчезали ее собственные силы...

- Ты что! Прекрати! Прекрати немедленно! - голос ЧеКи пробивался в затуманенный мозг с огромным трудом. - Дура! Девочка! Что ты творишь, ты так никого не спасешь, остановись!
Настя с огромным трудом сосредоточилась, пытаясь понять ускользающий смысл слов. До нее вдруг дошло, что она сидит на полу, обнимая Рангмира и стонет - кричать уже не получалось.

Прямо ей в лицо горячо дышала Кошь, Настя очень близко увидела ее желтые глаза с бездонными вертикальными щелями зрачков.
- Что? - с трудом пробормотала девушка. Язык распух и еле помещался во рту.
- Не качай свое, бестолочь! Прекрати! Ты же на последнем издыхании!
- Оно само...
- Заткнись и слушай - нет, делай! Вдохни поглубже... молодец... посмотри на меня... медленно выдыхай... хорошо. Теперь вспомни небо. Не крути башкой, замри! больнее же двигаться - не чувствуешь?
Настя чувствовала. Это было похоже на те ощущения, что были в детстве. Что-то связанное с мамой...

А! Мама тогда заставила ее парить ноги, чтобы выгнать простуду. Она налила в тазик горячей воды, развела немного сухой горчицы и силком запихнула туда Настины ступни - как куриные ножки в бульон. Ужасное ощущение! Но - да, действительно - если не двигаться, было почти не больно. Немного пекло и все. И пульс ощущался горячими толчками.

Прямо как сейчас. Терпимо. Если бы еще ЧеКа отстала...

- Не закрывай глаза, балда! Не закрывай, дыши ровно. Глубоко. Медленно.

Слушаться было легче, чем доказывать, что все бесполезно: Настя отлично чувствовала, что умирает. Она бы так и сказала, если бы губы слушались.

- Представь, что смотришь в небо! В великие небеса, ну? Хорошо... Свет, свет, в нем сила, забирай ее! Все в себя, как губка, ну? Свет это золотой дождь, ты как губка под душем, ты впитываешь его... так, уже лучше... Сюда, на темя, и сюда, в грудь... а в живот? Ай, молодец, ай, умница! Давай, давай... Да дыши ты ровно!

Настя выполняла инструкции покорно, ни на что не надеясь. Она не видела, как медленно розовеют ее щеки и мочки ушей, как исчезают со лба бисеринки холодного пота - она не знала, что к ней понемногу возвращается жизнь.

- Так. Теперь начинай пропускать этот свет через себя... Набираешь, чувствуешь? Ты сосуд... Что через край, то в руки... Ну, наконец-то...
Спокойно, все хорошо, все нормально, видишь - он задышал...
Больно маленькой, больно, да, я понимаю, ты умница, ты живая, он живой, все живые... Дыши, деточка, давай, все хорошо, спи, спи, ручки у нас поболят и пройдут, спи, маленькая...

Настя так и не заметила, как ее руки - изящные, точеные руки, сейчас покрытые волдырями и язвами, бессильно упали.
Она спала.

Кошь смотрела на сладко спящую парочку. Вампир и лекарь. Надо же. Как мило. Чего только не случается в жизни - никакой фантазии не хватит!
Ну кто бы мог подумать, что она, решившийся избавиться от своего проклятья Страж, вдруг ощутит такую тревогу за жизнь своих марионеток? Которые, согласно замыслу, должны были только помочь ей разделить миры, раз и навсегда уничтожив не только систему Врат, но даже саму возможность скакать по реальностям, то и дело искажая их! Которые нужны были, как технические единицы, как расходный материал в благородном деле спасения вселенной. Громко звучит, но факт: Врата разрушают гармонию сфер, и именно Стражу известно, насколько! Уже сейчас то и дело не срабатывают переключения, то и дело требуется совмещать тоннели, а завтра, что будет завтра?
Когда-то мир возник из ничего. Из информации. Из Слова, как говорят священные книги множества религий.
Потом он раскрывался, как почка, рос, выбрасывал из себя все новые и новые побеги реальностей - и, наконец, из одной-единственной почки выросло целое дерево. Огромное и непостижимое. И многие его ветви настолько далеки и непохожи, что соприкоснувшись и слившись всего на миг, могут убить не только друг друга.
А миров все больше, а переплетения связей все гуще - так что рано или поздно, но последнего пересечения, после которого останется лишь изначальное Ничто, не избежать.
Вот сейчас, буквально в течение нескольких столетий - а может, и десятилетий - все может пойти прахом. Она как Страж может лишь замедлить процесс. Не остановить, а отсрочить, не больше. То и дело направляя и подправляя работу системы, отлавливая нарушителей, охраняя Межмирье от насилия. Но ее стараний недостаточно. Сама система порочна - система, возникшая в том числе и по ее вине!
Да, они с Оноре и Клаем очень виноваты. Их жизни - малая плата за исправление старой ошибки. Но остальные?
Они же даже толком не понимают, что происходит!
А может, догадываются?
Рангмир может, он очень умен.
И Миро. Кровь - великое дело...
Настя? Она проста, как полевой цветок? Да вряд ли. Скорее, она так выглядит, и сама хотела бы верить в это! Да и Клай рано или поздно проболтается.
Разве что Гаргулье придется объяснять: она уже один раз потеряла жизнь в этой истории - ну да парни ее вернут, куда они денутся - но в конце, в самом конце, для снятия заклятья понадобится же кровь ее любящего сердца? И еще непонятно, сумеет ли она тогда выжить, ведь любящее сердце перестает быть камнем. Закон природы...
Да, любовь. Ключ, как ни странно, опять в ней. С чего началось, к тому и приходит.

Лили вспомнилось, как давно, еще в той, обычной жизни, когда она не была Стражем, а Оноре не был ни Пастырем, ни Рыцарем, они сидели рядышком на берегу пруда. Того, возле дороги, ведущей в замок. Конечно, не просто так: шел урок. Оноре рассказывал ученице о том, как устроен мир. О Солнце, дающем свет и тепло. О деревьях и травах, которые ловят его лучи и растут. О цветах и плодах. О животных и птицах - и о людях, которым Творец дал этот мир для жизни и радости. Она тогда спросила:
- Оноре, но если все придумано так прекрасно, почему же я так несчастлива?
Его губы дернулись, как от боли.
- Ты несчастлива, дитя мое?
- Нет!
- Ты хорошо живешь. У тебя есть все, отец тебя обожает, ты не знаешь нужды и голода... Ты несчастлива?
- Очень!
- Но чего тебе не хватает?
Тогда Лили поймала его взгляд - распахнутые синие глаза учителя смотрели почти со страхом - и твердо, сама пугаясь собственной дерзости, ответила:
- Тебя.
И, вместо ожидаемого гнева, вдруг увидела на лице Оноре выражение нежности и благодарности.
А потом Оноре отвернулся и сухо сказал:
- Не выдумывай. Ты - совсем ребенок и дочь графа! А я монах. Уважай мое звание, иначе мне придется попросить настоятеля, чтобы с тобой занимался кто-нибудь другой.
Но Лили уже знала, что он лжет. Потому что... потому что ничто на свете не может остановить любовь, если она уже есть.
Тогда-то она и решила для себя, что сейчас, конечно, замолчит. Но через несколько лет ей стукнет четырнадцать. А в этом возрасте порядочные девушки выходят замуж. И отец любит ее! А значит, ему придется смириться с ее выбором.
Монах? Какие пустяки! Если в монастырь можно войти, то неужели нельзя выйти?
Знать бы тогда, как все обернется!
Хотя... вряд ли это бы что-то изменило. Разве можно остановить любовь, если она уже есть...

Кошь медленно поднялась и посмотрела на спящих. Настя и Рангмир лежали, обнявшись как наинежнейшие любовники, и посапывали самым мирным образом. Как крепко поддавшие студенты на чужой койке! Лили хмыкнула. Видел бы их сейчас оборотень, неделю бы не уснул. Такого бы надумал!
Лили... нет, Страж, подошла и резко похлопала Рангмира по щеке:
- Вставай, соня! Нас ждут.
- А? - Рангмир глядел непонимающе. Увидел Настю. Изумленно взглянул на ЧеКу.

Но та и не думала ничего объяснять. Вместо этого нелюбезно спросила:
- Ну, ожил, наконец? Вот и вставай! Хватит валяться. У тебя дел невпроворот!

А потом, прямо как обыкновенная домашняя кошка, с независимым видом задрала хвост и ушла, не добавив ни слова.

(с) Лика

Кошка не настаивала на ответах, они с Оноре просто разговаривали.
- А все таки, сколько тебя? Один или двое?
- Не знаю. Скорее двое, иногда всплывают воспоминания Голема, но как не мои. Как будто кино смотришь.
- О! Уже и про кино знаешь? – кошка не особенно удивилась, но для поддержки милого трепа вставила пару слов.
- Конечно, Голем, помню, телевизор смотрел, радио слушал, в инете сидел.
- Ха, а помнишь как его ковали?
- Ну, ты даешь, - клирик рассмеялся - ты свое зачатие помнишь?
- Ну, что я? – ЧеКа смутилась – Ну ладно, а как на тебя герцогский сынок носил?
- Смутно. Как свое детство. – Оноре задумался. – Да, как детство – самые яркие моменты. Помню, как отец строго настрого запретил мне снимать доспех. Помню как он же говорил, что если не буду его снимать – то никогда не вырасту. Помню, как впервые сел на лошадь, и тут же с нее свалился, ха, а пока не вырос – ездил на осле! Потом на пони.
- И все-все это помнишь?
- Говорю, же как картинки. Меня же ковали как чучело для ристалища, там знаешь как колотят? То рука отвалится, то шлем. Иногда приходилось даже менять. А от сынка осталось много доспехов, он из них вырастал и вырастал. А для других кузнец не ковал – ну из этих – герцогских. Однажды отковал какому то купцу подковы да еще похвалился, а тот начал требовать себе привилегий. Ну, герцог и запретил. Говорит, нечего тут, пусть кукла на ристалище стоит, я, говорит, сам буду на ней удары отрабатывать. Вот после этого пусть и требуют привилегий, только попробуют пусть. Так что я много что помню, только оно всплывает как то не всегда к месту. Вот, сейчас как перед глазами стоит – прохожу мимо витрины какой то, а там манекен. Одетый в шикарное, эксклюзивное. На улице дождь, капли на витрине, на той стороне улицы машина с опущенным стеклом. В машине музыка играет, и так в тему оказалось, что все слова запомнил.
- Все? Прочитаешь?
- Ну, я читать не очень умею. – Монах помялся. – Я попробую.
- Ладно кокетничать, помню я твои уроки риторики. – Кошка явно улыбнулась, зажмурилась. Мягко без когтей цапнула.
Попробую.
http://www.youtube.com/watch?v=TLzCBQPO228
Мир как будто надвое расколот.
За витрины голубым стеклом
Тихо плачет манекен бесполый –
Кукла с человеческим лицом.

Просит одинокими ночами,
Просит он у неба одного –
Чтоб огонь от искры изначальной
Разгорелся в сердце у него,
Чтобы было сладко,
Чтобы было больно,
Чтобы каяться потом.
Вот и плачет манекен бесполый –
Кукла с человеческим,
Да, кукла с человеческим лицом.

Станет он перекати-полем,
Станет ждать, чтоб жар надежды стих,
Чтоб одну стеклянную неволю
Разменять на тысячу,
Да, разменять на тысячу других.

А пока он тишиною скован
За витрины голубым стеклом.
Тихо плачет манекен бесполый –
Кукла с человеческим лицом…

(Пикник. Манекен.)

Клирик затих. После недолгого молчания, Кошь вздохнула.
- Странные стихи.
- Странные, только тогда они так к место оказались, что я как застыл, так и стоял пока песня не закончилась.
- А знаешь, он ведь затосковал тогда. Это ведь как же так – вот стоял себе, удары на нем отрабатывали, а тут вдруг раз, и сам по себе двигается! – ЧеКа наклонила головку и посмотрела на оборотня.
- Наверное затосковал. там же, на ристалище, никаких тебе забот. Ну, побьют, ну придет кузнец, вправит, что-то поменяет. Вечером девка придет, маслом протрет…
- Какая девка? – Кошь вскинулась.
- Ну, чтоб не ржавел от росы. – Поглощенный воспоминаниями, клирик не уловил перемены настроения. – Там, на ристалище еще сынок герцогский хвастался, что она у него в фаворитках ходит.
- Что?!
- Ой, ты что? Да что ты. Голем – доспех детский!
- Конечно детский! Фаворитка герцогского сыночка вечерами смазывает его детский доспех! Прямо идиллия! Может я уже лишняя, может мне совсем уйти? – возмущенная кошка выгнула спину.
- Да заткнитесь вы! – Настю вырвали из ее задумчивости. - Не к месту, не к месту. Все к месту! Вместе вы - втроем, все понятно?

Раньше задумываться о возможности застрять незнамо где, непонятно на сколько, и в голову не приходило. Реальный мир был слишком многогранен и стремителен, чтобы мечтать из него выбраться. Возможно, поэтому мать и предпочла его миру демонов? А, кроме того, Миро с легкостью изменял его под себя.

Интересно, а обычные люди чувствуют, что способны менять под себя мир или только языком трепать горазды про право выбора? Миро на мгновение прикрыл глаза и мотнул головой, чтобы избавиться от не ко времени лезущих мыслей.

Ему всегда было легко. Необходимо было приложить некоторое усилие, и жизнь становилась прекрасной, звезды светили сквозь тучи, а верные друзья прикрывали спину. Всегда. Даже когда было по-настоящему больно и плохо. А сейчас...

Не сказал бы, что многое изменилось, наверное, скорее, он сам начал присматриваться к тому, что раньше казалось безразличным? А это безразличное вдруг стало важным.

- А тебе идет.

Миро вздрогнул и незамедлительно обернулся. Оноре словно возник из воздуха и совершенно бесшумно. Рука потянулась к мечу, и потребовалось некоторое усилие, чтобы лишний раз не беспокоить монаха.

- Что именно? – голос дрогнул, но в такие моменты достаточно сделать физиономию кирпичом, и собеседник сам решит, что ослышался.

- Задумчивость.

Миро пожал плечами.

- Знаешь, - Оноре присел на небольшой валун, вытягивая ноги и вынуждая охотника тоже опуститься на траву, ведь так неудобно стоять, будто осиновый кол, когда собеседник сидит, а нормально общаться и вовсе затруднительно, - мы клирики любим подумать и пофилософствовать. Ну, там, например, сколько ангелов понадобится, чтобы вкрутить лампочку. А еще мы любим давать советы, особенно, когда видим, что они очень нужны, но сам человек попросить не решается.

Он сейчас был молодым. Миро даже удивился – с чего бы? – слова подходили, скорее, старшей личине воина-монаха.

С вершин гор подул холодный ветер, мигом пробрав до костей, кажется, даже пара снежинок упала на нос. Миро поморщился, а потом громко и от души чихнул.

- Ну и погодка, святой отец, не находишь? – засмеялся он, впрочем, Оноре не проронил ни слова, и Миро невольно пришлось сбросить маску беззаботности. – И что же ты посоветовал бы такому как я... человеку?

Их взгляды встретились и надолго сцепились. Это был не поединок. Нет. И не детская игра в гляделки. Просто каждый пытался что-то выяснить для себя, вглядываясь в собственное отражение в глазах собеседника.

Где-то в вышине далекий раскат грома донес весть о том, что за горным хребтом началась гроза, и дождь хлещет камень и вышибает грязевые искры из земли. А еще там бушует ветер, ведя за собой бурю, и если его решимость не поколеблется, то и тут, возле пещеры, натиск стихии не ослабнет.

Миро первым отвел взгляд. Не потому что стало некомфортно, просто некоторые вещи лучше не знать даже о самом себе.

Губы монаха окрасила легкая улыбка, если бы охотник не отвернулся, то непременно заметил и озорные огоньки, промелькнувшие в глазах:
- Я посоветовал бы тебе не заморачиваться.

- Что?!

- Любите же вы драматизировать! – Оноре уже, не скрываясь, улыбался во весь рот.

- Вы? Ты хотел сказать демоны? – уточнил Миро.

- И люди, и демоны, и все кто угодно – тоже. Вот ты сейчас мучаешься, места себе не находишь, а ты просто живи и все. Небо вон, посмотри, какое ясное.

- Ненадолго, - мстительно проронил Миро, вглядываясь в попирающие пики гор тучи.

- А потом опять ясным будет. Ну, понимаешь? Я вовсе не смеюсь над твоей бедой. Просто все это... – Оноре замолчал, будто потерял нужное слово, и щелкнул пальцами.

- Фигня в сравнении с очередным экономическим кризисом, - подсказал Миро и улыбнулся на этот раз абсолютно искренне.

Скоро печаль вновь одолеет его, невидимым камнем повиснет на шее, но теперь груз станет чуть меньше, а, может, и отпустит немного. А потом, если удастся задуманное, появится шанс покончить со всем этим кошмаром или... если обернется крахом, Миро не будет волновать уже никто и ничто.

- Ну что ж, совет, действительно, пришелся в кассу, спасибо. Вампир очухался уже, не в курсе? - Миро встал, расправил плечи и с наслаждением зевнул.

Оноре со вздохом покачал головой:
- Спарринг-партнер нужен? Если хочешь остыть, то я за него.

- Не волнуйся, мне не хочется сейчас драться. И уж точно я не собираюсь добивать раненого, - бросил Миро через плечо, ему вовсе не нужно было оборачиваться, чтобы понять, с каким выражением на лице провожает его монах.

Пещера встретила темнотой и прохладой, будто наличие внутри мертворожденного смогло превратить ее в склеп. Впрочем, в ней и до того не особенно жарко было: пока костерок не разведешь, вряд ли согреешься. Сейчас огонь не горел, видимо, незачем было.

- А, ты? - бросил Рангмир. - Привет.

Он сидел в чем-то вроде кресла, каким макаром и откуда Рангмир его выудил оставалось загадкой, впрочем, и Миро волновало мало. В безупречном белом костюме, смотревшемся в обстановке каменных стен слегка жутковато. Волосы забраны на макушке в высокий хвост. Глаза колючие и даже злые.

- Тебе только бокала вина не хватает.

- Вина? – вампир слегка оскалился, - хорошее просто так сюда не просочится, а кислятину можешь сам пить. Как дела?

Миро пожал плечами:
- Мир рушится.

- Впрочем, как и всегда, - Рангмир вздохнул, слегка откинулся на спинку и сцепил пальцы рук между собой.

Настя заглянула в проем, вздрогнула, перевела взгляд с одного на другого, тяжело вздохнула и решила не заходить.

- Знаешь, такое чувство, что меня здесь вдруг начали бояться, - Рангмир проводил девушку долгим взглядом. – Не в курсе почему?

- Увидели истинную суть? – голосом без тени эмоций спросил Миро.

За стеной прогрохотало. Сейчас дождь загонит сюда остальных и разговора не получится, но он зря беспокоился: небо все еще было ясным, и капли вовсе не стремились выбивать дробь по камню.

- А ты шутник, - осклабился Рангмир, показав ряды белоснежный зубов.

- Только сейчас заметил? – Миро поискал глазами стул, потом махнул рукой и сел прямо на пол, облокотившись о стену, челка упала на лицо, так что сложно было понять выражение лица. – Я убил бы тебя, если бы ты не был в таком состоянии.

- Кажется, ты уже пытался, - Рангмир показал взглядом на катану, не меняя позы и не расцепляя пальцев. Поза не больно удобная, чтобы начинать атаку, но не возникало сомнений в том, что ему хватит времени и на то, чтобы выхватить любимое оружие, и на то, чтобы нанести ряд блистательных и точных ударов.

Миро мотнул головой, взгляды встретились и зазвенели, как сцепившиеся друг с другом клинки. В пещере мигом повисло гнетущее напряжение.

- Демон хочет объяснений, для него слова в этом мире хоть что-то значат? – вампир рассмеялся.

- Сдается мне, что ты грешен предо мной и прекрасно об этом знаешь, - спокойно произнес Миро.

Рангмир побледнел и незамедлительно встал. Легкой, слегка пружинистой походкой обошел пещеру. Сейчас и не поверишь, что находился на грани небытия. Впрочем, ЧеКа знала, как нужно действовать и, конечно, сделала все, чтобы вампир сразу же встал на ноги.

- Ты мне никто и звать тебя никак, жалкий ублюдок, осквернитель истинной крови!

Катана просвистела в воздухе, срезав прядь волос, Миро пристально взглянул на обидчика:
- Да, что ты говоришь...

Он поднырнул под лезвие, уходя от режущего удара. Перекатился через плечо, вскакивая на ноги. Действовал так быстро, что обычному человеку могло показаться, что он на мгновение исчез, чтобы появиться за спиной вампира.

Дашингблойс покинул ножны, но только выбил искры из камня пола:
- Я здесь не для того, чтобы драться.

Рангмир, похоже, искренне удивился. Лицо удлинилось и побледнело еще больше.

- А для чего же? Тебя разве интересует что-то другое, демон? – он засмеялся, острие устремилось за спину, готовое проткнуть соперника насквозь, но пронзило только воздух. – Или когда-либо интересовало? Как и все выходцы из Преисподнии ты кровожаден, только направил свою агрессию на родственников из другого мира. Защитничек человечества, - свод пещеры затрясся от смеха, слившегося с очередным гласом стихии, катана описала правильный полукруг, но снова не достала охотника на демонов.

- Хватит комедию ломать, - Миро оказался вовсе не там, где ожидал вампир. – Я же сказал, что не трону раненного. Искупи и считай, что мы квиты.

Он был быстрее, по крайней мере, пока, и исход поединка, дерись он всерьез, был понятен обоим. Подобное положение Рангмир считал для себя унизительным, Продолжать бой было и вовсе глупо. Миро же было все равно.

- И что ты хочешь? – Рангмир спрятал катану и скрестил руки на груди, выказывая, что не намерен больше продолжать этот фарс.

- Серый мир.

Вампирир вновь пригвоздил Миро взглядом, на этот раз испытующим и оценивающим.

- Другими словами ты хочешь, чтобы я умер, но при этом сам пачкаться не желаешь, - рассмеялся он. – И что, мне совершить самоубийство?

Миро сжал кулаки, так сильно, что ногти прорвали кожу на ладонях. Только слабость Рангмира позволила так легко одержать верх. Пройди немного больше времени, и исход поединка мог быть совершенно другим.

- Не зубоскаль, тебе не идет, - холод сковал сердце, но он же придал сил, чтобы проговорить. - Ты отправишься туда и сделаешь все, чтобы вернуть Гарги.

Имя подхватило неизвестно откуда взявшееся эхо, несколько раз, нараспев произнеся под сводом, унесло в дальний угол и снова затаилось. Все-таки, пещера жила собственной, обособленной от временных постояльцев жизнью.

- Что?! – вампир, кажется, потерял дар речи. – Ты не убил ее?

- Не требуй от меня объяснений! – жар опалил лицо, Миро ощутил, как в груди закипает ярость, и до крови закусил губу. Проявлять чувства в этом разговоре он не собирался.

- Хорошо, - неожиданно быстро согласился вампир. – Только я буду один. Не рассчитывай ко мне присоединиться, а то потеряешься по дороге.

Это был уже не тот Рангмир, что вытащил его когда-то из библиотеки и едва не на собственном горбу протащил через Ничто. Сейчас ради спасения соратника он не пошевелил бы и пальцем.

- У меня есть одно неотложное дело, - Миро машинально потер веки, словно проверяя, не вернули ли глаза прежнюю окраску.

Пусть не его вина в гибели Гаргона, но он заставил гаргулью страдать. Из-за него она прошла через все это, и вряд ли Миро смог бы отнять у нее нового возлюбленного. Даже если б вампир не был ранен, он не посмел бы сражаться в полную силу.

«Пусть сама решает, что ей нужно» - стучало в висках.

Муки выбора посильнее любых страданий, впрочем, возможно, что только для людей? Миро, кажется, свой выбор сделал, а заодно сжег пути к отступлению.

Аэропорт Индиры Ганди, вот ведь, боялась, что потеряется, ан нет! Весьма воспитанный индус с табличкой «Россия – ИГНОУ», раньше казалось – дурацкая традиция привитая Голливудом – а как коснулось, ничего, сойдет. Никаких тебе проблем с такси, знанием города, все это может подождать, а сейчас – в койку, и спать.
- Здравствуйте. Я Анна из России.
- Здравствуйте, я Джавахарлал Неру из Индии. – Индус покрутил табличкой в разные стороны, сообразил, уставился на Анну, на терминал, опять на Анну, спохватился. – Ой! Извините… мне сказали, что приедет programmist…
- Я и есть programmist. – Радуйся Костик! Пуштуны языки проглотили! – Не ожидали?
- Нет, нет. У нас тоже есть женщины программисты. Но, я и правда не ожидал. Меня зовут Раджив. Правда Раджив, на этот раз не вру. Родители очень чтят сына нашей Индиры. Это может быть странным…
- Анна. Ну почему же? Нет не странно, у нас тоже отмечался всплеск имен. Владимиров и Иосифов. А вот Никит, Леонидов, Михаилов и Борисов почему то не так много.– Протянула руку, улыбнулась. Индус, получивший культурный хук от блондинки явно запутался в этикете – приложиться губами по-английски, или пожать по-американски? Проблема решилась сама собой – выставил руку по-генсековски на уровне груди и смущенно «сделал ладошкой».
- Возможно, на то есть какие-то кармические причины. – Помялся, этикет исполнен, что дальше? Выдохнул. - Пройдемте в машину? Ректорат предлагает вам комнату в кампусе Университета. Там вы сможете отдохнуть с дороги.
- Пожалуйста.
Сели в машину, водитель вырулил на магистраль, Анна засмотрелась на пеструю панораму за окном. Видимо и правда оделась весьма скромно, местные женщины, как цыганки – не признают однотонные ткани. Кажется и двух и трех тонные тоже. Ткань в четыре тонны, мелькнуло в голове. Улыбнулась. Куда деваться – рядом тропические джунгли – мимикрия местных.
- Вы знаете, - Раджив все стремился как то завязать разговор, - наш факультет электроники и автоматики – чисто прикладной, для Университета – новый. Специалистов не хватает, мы все сильнее нуждаемся в хороших программистах, приходится открывать не профильные факультеты.
- Я понимаю. Видимо из за этого и конкурс такой серьезный.
- Да! Обычно мы делаем упор на своих специалистов, но ваша работа – вне всяких похвал. Столь изящное решение… - опять замялся, как будто все еще сомневается в том, что подобная задача для женщины может оказаться неподъемной.
- Спасибо. – Анна опять улыбнулась, вспомнив анекдот о том, как ёжики спариваются. – Задача не так сложна, тем более, если занимаешься математикой и программированием со школы. А сейчас – это даже не совсем мой профиль. Криптография и информационная безопасность – моя основная специальность.
- Оооооо! Я начинаю подумывать, а не ходатайствовать ли вас на преподавательскую работу.
- Что вы, - девушка махнула ладошкой и засмеялась. – Мне еще учиться и учиться.
- Честное слово, такие слова может сказать только великий специалист. Помните высказывание Энштейна: Любой студент за пять минут объяснит, что такое квант, аспирант – за пару дней, преподавателю на это потребуется курс лекций, а я до сих пор не могу себе его представить?
- Ну, я имею какое-то представление о безопасности. Надеюсь, индийская школа обогатит мои скромные знания.
Остановились купить карту Дели и подробный, красочный Атлас Индии. Ну и магнитики на холодильник, куда уж без них? Анна скромно пошутила, что пребывая в гостях, все чаще ловит себя на мысли, что это холодильники путешествуют, а их хозяева вообще не покидают квартир. Раджив шутку принял, за милым трепом прошел остаток пути.
Въехали на территорию Университета, промчались по студенческому городку.
- Вот ваш корпус, комната двести пять, располагайтесь. Как отдохнете, свяжитесь со мной, я проведу вас к ректору.
- Спасибо. А откуда такая честь?
- Последнее время у нас не очень спокойно, мы приняли меры по безопасности иностранцев. Первое время, пока освоитесь, ректорат предлагает не покидать территорию Университета надолго.
- Хорошо. – Ну да, хорошо. Придется звонить Костиному йогу, будь он не ладен. Неделю уж точно никаких занятий не будет – зимние каникулы – а там, быть может, и выгоним меня со скандалом отсюда. Или с почетом и скорбью.
В дверь постучали. Ну что такое? Ну почему опять? Анна завернулась в простыню, крикнула «минутку», побежала в ванную комнату. Там наскоро оделась, причесалась, поплелась открывать дверь.
- Привет от Константина. – Прогудело пароходным гудком.
Кряжистый сибиряк, нос картошкой, надбровные дуги, как у Семена Дежнева на фотографии, окладистая борода лопатой, глаза темно-коричневые так и метают молнии из под густых бровей. Медведь. Йог. Сразу видно, как эти йоги гнали китайские войска из Тибета взявшись поухватистей за тележные оглобли, и гвоздили врага этими оглоблями, гвоздили, пока ярость и ненависть не сменились жалостью и презрением.
- Здрасте, – шепнула Анна, глядя очень снизу сильно вверх, - Пожалуйста, проходите.
Медведь осмотрел Аленушку, на один кутний зуб, взгляд смягчился, лапы нежно взяли за плечи, переставили от двери. Прошел, осмотрелся, крепкой мебели нет, сел прямо на пол в углу, ноги подобрал наподобие позы лотоса, ухватился за лодыжки.
- Ну, рассказывай, красавица, чем тебе может помочь скромный отшельник.
- Может, э… мёду? Ой, кофе… - плечи девушки опустились.
Землетрясение началось в самой глубине необъятной груди медведя. Стаканы позвякивают на чайном столике, кровать поехала в сторону двери, стёкла задребезжали. Взяв себя в руки, йог перестал смеяться, все вокруг хлипкое, ненадежное, прогудел:
- Михаил. Миша. А тебя как звать, Аленушка?
- Анна.
- Аннушка. Тоже подходящее имечко. Чаю мне, милая, зеленого налей, если есть.
- Сейчас посмотрю.
Набрала воды, включила чайник, начала осматривать полки в шкафу. Зеленый чай нашелся сразу, а вот кофе пришлось поискать. Да и то молотый, придется варить.
- Честно говоря, ваш голос по телефону… - Анна замялась, не зная как начать разговор.
- Давай на ты, хорошо? Двухнедельная медитация, голос сипнет. – Миша увидел едва заметное движение девушки. - Ой, не беспокойся, из медитации меня еще никому вывести не удавалось. Просто я больше двух недель в Нирване не удерживаюсь. Карма не пускает.
Интересно, мелькнуло в мозгу, Нирвана и Межмирье – разные места?
За чаем Анна вкратце пересказала происшедшее в Рохтаке, все что знала о вампо-демонах, слиянии миров. Правда о слиянии, как оказалось, знали все конфессии, но Михаил слушал внимательно, не перебивал, а когда она закончила, долго сидел, размышлял двигая пальцами, опять напомнил ей анекдот о ёжиках. Что ей дались эти ёжики? Не выспалась, наверное.
- Значит, и до нас добрались. У нас они называются Ракшасы - один из основных классов демонов.
Правда, Ракшасы – людоеды, но вполне могли получить приказ не атаковать пока что людей.
- Ракшасы? Что-то слышала.
- Залезь в Википедию – там более мене верно, хоть и кратко. Ваша конфессия, я имею в виду христианство, в частности католичество, переработало греческую мифологию и превратило в демонов сатиров. Данте Алигьери читала? – Анна кивнула. – Ваши демоны вторичны. А вот Ракшасы – первичны. Они сразу вписаны в индуизм, как олицетворение абсолютной ненависти и зла. В этом мы более уязвимы, чем вы: вы всего лишь допускаете существование демонов из плоти и крови, а мы, индуисты и буддисты, точно знаем, что они существуют. Представляешь, насколько материальным может быть демон, если в его существовании не сомневаются более двух миллиардов человек? Так что Индия и Китай вполне могут стать главной целью.
- Минутку. – Анна подхватила мысль. – Вы точно знаете, что Ракшасы существуют. Получается, что у вас тонко, и у вас порвется. А после атаки на вас, с телекамерами, фотоаппаратами, съемками в прямом эфире, в их существовании не будут сомневаться и все остальные?
- У вас уже идут мелкие стычки, но все это истории о Несси и снежном человеке. Броня христианства крепка, пока не коснется лично, то и знать не особенно нужно. Решетки на окнах и от воров-форточников спасают.
- Но если они атакуют вас…
- …то поверите и вы.
- Так что же они атакуют? Что им нужно в Джайпуре?
- Демон промахнулся. Или спутал. В Джайпуре – Дворец ветров – Хава-Махал. Могу предположить, что он сейчас пробирается либо в Агру, либо в Дели.
- Почему?
- Агра, Тадж Махал, Дворец скорби, Мавзолей погибшей жены Великого Могола. Прорыв там может быть весьма вероятным – всем туристам рассказывают трогательную и грустную историю о смерти прекрасной Мумтаз.
- А Дели? Стой! – Анна раскрыла красочный буклет, на цветной картике изображено величественное здание в красно-охристых тонах: Мечеть Jama Masjid - крупнейшая мечеть не только в Дели, но и во всей Индии. – Атаку на Иудаизм можно начинать с любой его ветви, верно? Поле веры просто не выдержит такого натиска. Никакое поле, никакой веры. А Китай?
Анна раскрыла ноутбук, набрала запрос. «В древних китайских мечетях как правило отсутствуют минареты. Воздушная мечеть Шенг Си в городе Кан-Тун с ее конусообразными, цилиндрическими минаретами, строительство которой относят к началу 10 века, считается исключением.»
- Не спеши. – Михаил придержал руку Анны. – у Китая свои особенности. Там не обязательно все завязано на Ислам. В Пекине стоит Храм Неба. Церковь Святого Сердца Иисуса в Гуаньджоу, там целей достаточно, но и Китай вторичен. Индуизм там пришлый, выжигался гоминдановцами и прочими дзедунами. А вот Индия – родина Ведов. Что ж, поздравляю, Аленушка – тебя отправили на самое острие атаки.
В душе похолодело.
Только странно так похолодело – не трупным холодом, а скорее стальным клинком. Не задумываясь Анна отправила Магистру два названия – « Тадж Махал, Jama Masjid», позвонила Радживу, попросила разрешения прогуляться по городу, заверила, что с ней спутник из местных. Раджив помялся, видно по голосу, и предложил прогуляться с ним вместе, все-таки он за нее отвечает. Теперь замялась Анна, но отметив хмурый кивок Михаила, согласилась.
Пока ждали Раджива, выпили еще по чаю, огромному йогу чашечки оказались малы, и он, не мудрствуя, заварил себе прямо в жестяной банке, без труда удерживая крутой кипяток большим и указательным пальцами. Тем временем пришел ответ от Константина.
«Смотрю на твой Тадж Махал из космоса. Ну, вымахал! Пройди по ссылке: http//…».
«Курьёзные новости. …однако местный бродяга продолжает утверждать, что вчерашней ночью видел в районе комплекса настоящего ракшаса. Ракшас покрутился рядом с главными воротами, сориентировался по звездам и исчез. Через некоторое время, на том же месте появились уже двое демонов. Один тоже покрутился вокруг своей оси и пропал, а второй, прячась в тени деревьев, направился в сторону реки на север.»
- Он ставит маркеры! Миша, он ставит маркеры! Сколько ему потребуется для того, что бы добраться до Дели?
- Может быть сегодня прибудет, может быть завтра. Передвигается он только ночью, но двести километров – не расстояние для демона.
- Нужно бежать, где этот Джавахарлал? Меня без него не выпустят!
В дверь постучали .
- Ну, наконец-то! – валькирия распахнула дверь. – Знакомьтесь Раджив – это Михаил, Михаил – это Раджив. Михаил предложил мне посмотреть на Джама Мастжид. Говорят, он в лучах заката особенно прекрасен. Проводите нас?
- Я конечно провожу – Раджив в сомнении посмотрел на йога увлекающегося исламскими достопримечательностями – только в закат вы сможете увидеть лишь западную часть. Хотя не спорю – зрелище того стоит.
- Вот и прекрасно! Поехали!

В пути молчали. Лишь однажды Анна спросила Михаила по-русски, что произойдет, если демоны уничтожат крупнейшую в Индии мечеть. Михаил покачал головой, и сказал, что он успел полюбить эту страну всей душой и не желает ей зла. Погруженный в думы, он сидел уставившись на свои огромные ладони лежащие на коленях, губы нашептывали какие то мантры. Анна тоже решила успокоиться, в конце концов - машина едет, они делают все что могут, не хватало им еще истерички в команде. В голове же стучало: а если опоздали? А если разведчик уже был в Дели? От Джайпура до Агры, если по прямой, почти столько же сколько до Дели. Открыла ноутбук, развернула спутниковую карту, присмотрелась. Нет, не должно быть. Во превых, из Джайпура в Агру есть дорога. Даже если он не пойдет по дороге, вдоль нее идти все таки проще. Во вторых, Агра – точка резервная, много лесов, река. По логике, Мавзолей должен быть исследован первым - Джама Мастжид – в центре города, можно и не дойти. И её здесь присутствие – лучшее доказательство того, что люди не спят, что-то делают. И попытаются остановить разведчика всеми силами. Архидемон должен был перестраховаться. В третьих, Агра и Дели стоят на одной реке – Джамуне. Судя по сообщению, переданному Константином, Ракшас ушел на север, к реке, а не исчез в портале. Значит, в Дели он еще не был. Вверх по течению, километров пятьсот. Будем надеяться, успеваем.
- Он рванет с понтонного моста. Вынырнет из реки и рванет на прямую к мечети. – Михаил вышел из транса.
- Тоже думаешь, что он передвигался по реке?
- Зуб даю. В смысле – уверен. Дели и Агра стоят на одной реке - Джамуне. От моста до мечети – дай бог пара километров. Маркер он может и на берегу поставить, но эффектные жесты – слабость любой демонической сущности. Он точно пойдет от реки.
- Значит решено. Раджив, отвези нас к восточному мосту. Как он называется? Понтонный мост в Гиту? Да, именно туда.

Но прежде чем сделать шаг вперед, вампир все-таки оглянулся. Ветер иномирья распустил волосы, развил полы плаща. Сейчас он, действительно, меньше всего походил на высшего, да и шел вовсе не за силой, а по желанию живого человека, столь печально совпавшим с его собственным.

- Я найду ее, - зачем-то пообещал Рангмир.

- Знаю, - Миро обернулся, потер глаза, скинул с лица непослушную челку.

В упор на вампира взглянули совершенно бесцветные усталые глаза. Почти смертельно усталые.

Демоны никогда не выказывают собственной слабости и ненавидят себя, когда она проявляется на людях. Это роднит их с вампирами, но что, если ты всего лишь человек?

- Однако, я тебе ничего не должен, запомни! И вряд ли приведу ее к тебе, - Рангмир обнажил клыки. – Не рассчитывай на то, что я не стану бороться.

Миро пожал плечами.

- Сама разберется, не маленькая, - губы стянула всегда выручающая усмешка. – Иди уже, кровосос, не рань сильнее, чем уже смог, вряд ли тебе это теперь удастся.

Рангмир хотел добавить еще что-то, но не успел. В пещеру снова заглянула Настя, кажется, девушке не терпелось, о чем-то спросить. Что ж, не судьба. Возможно, это и к лучшему. Есть вопросы, которые лучше не задавать, тем более, не слышать на них ответ.

«Не надо только бояться, девочка, - произнес Рангмир про себя. - Если уж ты не была укушена в день первой встречи, вряд ли сейчас ты можешь беспокоиться по этому поводу».

Глупцы, вас читать и труда никакого не надо. Горячая кровь, что бьется в стенки сосудов, способна сказать очень многое: даже то, чего вы сами еще не осознаете. Чтобы читать людей, высшим не требуется даже пробовать их кровь на вкус.

Ветер иномирья. Он манил, втягивал в серебристый туман, готовясь стянуть стенки мироздания, нанести на кожу бытия очередной шрамик. Интересно, кто-нибудь, кроме него, задумывался над сплетением миров в таком аспекте: как о живом организме с кровью межмирья, к которой способны прикоснуться лишь избранные? Вряд ли, они же даже понятия не имели, какого быть высшим.

Шаг. Другой. Третий. И только серый дымок под ногами – едва чувствительный аромат прошлого.

Серый мир появился столь давно, что почти уже утратил запах смерти. Так бывает. Когда теряешь близких, со временем раны на памяти тоже затягиваются. И Рангмир уже давно не видит изувеченных трупов и не ощущает запахи гари и крови, а помнит лишь добрую улыбку сестры, умеющую искренне смеяться, несмотря на то, кем она была рождена, все понимающие руки матери или готовую защитить любой ценой спину отца.

Однажды Рангмир нашел того, кто был повинен в смерти клана и проиграл, очутившись в Сером мире. Наверное, потому родоначальник Мергил и не стал с ним говорить? Он позор своих родителей. Позор всего клана!

Но вице король демонического мира...

Вампиры всегда сражались только с себе подобными за влияние и силу. Ни одному вампиру, даже чистокровному, не одолеть демона высшего порядка. Да, что уж там. Этого не сделать ни человеку, ни вампиру, ни древним. Демона высшего порядка способен победить только демон высшего порядка – это закон. Единственный враг! Чертово бинарное проклятье!

Так стоит ли прыгать выше головы в таком случае?

- Вот она, основная суть вампиров.

Рангмир вздрогнул. Он настолько был поглащен мыслями, что не заметил, как обстановка изменилась. Межмирье будто высохло. Стены тумана пошли уродливыми трещинами. Отвратительные черные снежинки, больше похожие на угольки, падали с неба, царапая кожу.

Как же он смог не замечать всего этого? И чей это голос?

- Ваша покорность судьбе прямо-таки завораживает. Покорность глупому случаю, благодаря которому одним по праву рождения дано все, а другим ничего. И даже ты, мнящий себя высшим, отнюдь не всесилен, ты просто умалишенный в вечно-молодой шкуре собственной жертвы. Паразит, принявший облик тех, из кого высасывает жизненные силы. Монстр в обличии человека. Тебе самому не скучно от этого? - мужская фигура, не до конца сокрытая туманом, расправила плечи и немного поиграла мускулами, в руке блеснул багряным светом огромный меч.

- На себя бы посмотрел! Обладая даже частицей крови высшего демона, ты бы жил гораздо дольше обычных людей и уж точно не знал ничего о болезнях. А в тебе не просто частица, замечу. Так что, ты ничем не отличаешься от меня!

- Разве только кровь не пью...

Это не мог быть Миро, разумом Рангмир это прекрасно понимал. Межмирье часто до неузнаваемости меняло лики врагов и друзей, играя с идущими довольно злые шутки. Оно считывало мысли и ощущения, каждый раз, испытывая вошедшего на прочность. Рангмир так не к стати забыл об этом.

Фигура чуть поколебалась, принимая новую форму.

- Тот, с кем ты сейчас говоришь, - осклабился вампо-демон, недавно казавшийся Миро, - точно умрет в расцвете сил.

Тонкая искра прорезала туман. Лезвие катаны ошиблось на какой-то миллиметр, разминувшись с лапой отвратительной твари.

- А ведь как обидно, правда? – сменил очередное обличие враг, став Вицеархом. – Готов поспорить, такая кровь даже тебя не оставила равнодушным. Я рассчитывал на то, что ты попытаешься. В таком случае у тебя мог бы появиться шанс против меня.

Рангмир сильнее сжал оружие.

Взмах. Искра. Мирозданье будто раскололось надвое.

Будь проклята эта бинарность!

Взмах. Искра. Осколков все больше.

- Сколько прыти, - похвалил Вицеарх. – Разве ты не слышал того, о чем я говорил? Действительно, болван. Раз до конца не разобрался, почему я уничтожил твоих близких и почему во время испытания тебе пришлось сражаться не с обычной тварью...

Рангмир застыл, глядя, как выходит из тумана ненавистное существо, уничтожавшее все, что когда-либо было ему дорого.

- Высшие ведь умеют просчитывать будущее, не так ли? Отчего же у некоторых из них такой затык с прошлым?

Рангмир зарычал от бессильной злобы.

Целый клан пострадал только для того, чтобы отпрыск рода возненавидел. Чтобы однажды столкнувшись со столь разными существами, без колебаний пошел с ними!..

- Чтобы, в конце концов, ты подтолкнул ко мне того, кто столь мне нужен, - закончил за него Вицеарх. – Отличная комбинация получилась, не так ли? Ты же по себе знаешь, как легко даются юности неразумные геройства, и ты бы, как старший, мог оберегать и направлять, но, нет, оказался еще более наивным мальчишкой.

Рангмир скрипнул зубами и удобнее перехватил катану. Будь у него чуть больше времени, он все равно не смог бы вернуться к пещере. Миро больше ему не поверит, но, даже если это сделают остальные, наверняка, Вицеарх хочет именно этого.

Рангмир взглянул на все еще посверкивающую серебром дорогу. Он прошел уже слишком много, чтобы возвращаться назад. Серый мир ближе.

Кисть описала идеальный полукруг, катана столкнулась с мощнейшим демоническим мечом. В плечо ударило так, что вампир удивился, как устояло тонкое лезвие и сама рука, но только показал клыки.

Прошлое и настоящее смешались в сознании. Как назло, туман стал прозрачным, руины за ним начали проступать все четче.

Если бы у Рангмира было на то время, он мог бы снова ощутить запах крови и задохнуться от едкого дыма и смрада погибшего в недавном пожаре, но сейчас ему было не до того. Он теснил врага, и его теснили. Наносил удар за ударом, получая их в ответ.

Он единожды уже ранил этого демона, если удастся, то сейчас и вовсе порубит на куски.

Капли живой крови разъедают ткань межмирья. Мертвая кровь вампира и – в отместку – высшего демона. Это больно. Очень. Огонь пляшет на телах сражающихся, но оба они, кажется, ничего не чувствуют.

То, что он потерял последние силы, Рангмир понял лишь тогда, когда катана едва не выскользнула из пальцев.

Сколько прошло времени? Впрочем, здесь никогда его не существовало.

Но, все же, как он смог противостоять так долго?

Последний удар.

Сейчас Рангмир поднырнет под меч и нанесет укол, надеясь на то, что острие достигнет сердца. Потому что, сделав выпад, сам будет крайне уязвим.

Он делает шаг. Изящный носок до блеска начищенного ботинка, ступает на карниз старой башни. И камень оборачивается стеклом. Брызги осколков летят во все стороны. Одни впиваются в плечи, самый длинный и острый – в шею.

Он слышит проклятья Вицеарха и крик боли. Возможно, он и сам кричит, но все звуки заглушает кровь, стучащая в голове. А еще Рангмиру кажется, что он куда-то летит.

В тот миг, когда вампира вышвырнуло в серую пустыню вдали от города мертвых, в реальном мире Вицеарх поднялся над трупом растерзанного вампо-демона.

- Чертов вампир, помешал, - выругался он, - но ничего, я уже могу выходить в изнанку миров, значит и цель уже близка.

А ткань иномирья продолжала рваться, и трещали швы, миры связывающие, и где-то Страж врат, каталась по полу, стремясь стряхнуть с шерсти неизвестно откуда взявшиеся горящие угольки.

- Мяу! – слышалось в нескольких мирах одновременно, но вряд ли кто-нибудь придавал этому значения.

Мост уже перекрыли. Река людей, спешащих разбрестись по домам, пока совсем не стемнело, превратилась в ручей. Йог вышел на мост, снял с плеч накидку, сел прямо посередине дороги, прислонился спиной к фонарному столбу. Не спеша сложил ноги в позе лотоса, кисти рук улеглись на колени ладонями вверх, подушечки больших пальцев сомкнулись с указательными.
Он, что, собирается в свою нирвану? Ну, дает, тамплиер, мать его.
- Не сквернословь. Сейчас ты должна быть чиста как девственница. – Михаил посмотрел на нее, осекся. – Мгм. Как же так, телом чиста, а в голове… чиститься тебе нужно, очень ты душу свою засорила.
- В настоящую йогу женщин не принимают, а в европейский цирк поступать не собираюсь.
- Это хорошо. Превращать обряд в спортивную дисциплину – открыться лукавому. Все, не отвлекай меня – и не думай о плохом.
Вдохнул по глубже, выдохнул, провентилировал легкие, и негромко зашептал первую мантру.
Странное осознание пришло в голову Анне. Как будто тамплиер связался с ней и теперь говорил, что вокруг не так. Не словами, а целыми блоками понятий. Сейчас, казалось, успокоифшись сам, он приводил в порядок и покой окружающее себя пространство, что своей суетой мешало сосредоточиться. И молодая валькирия поняла, где что и как должно находиться, что бы тот, кто с её согласия, взял на себя управление обороной, смог довести её до конца.
- Раджив, скажи полицейским, пусть выключат мигалки. Необходимо также вырубить фонари на мосту.
- Зачем фонари? Мы его не увидим, а сами будем как мишени?
- Не спорь. Полностью обесточить. Мы его увидим.
- Ладно, сейчас сделаем.
Что еще упущено? Нет, вроде бы все в порядке. Нет, что-то не так. Лопасти. Вертолетные.
- Отзови вертолеты! Если он взлетит нам крышка! Немедленно отзывай, понял?
- Понял. – Раджив мигом отдал приказание по радио, обернулся. – А так, без вертолетов не взлетит?
- Нет. Только в обороне, уничтожать технику не входит в его задачи. Но после того как уничтожит вертушки, нападет уже на нас. С воздуха.
- Ай!
Индус что-то быстро заговорил в микрофон.
- Что там у тебя?
- Самолеты отозвал. Хотел одновременным ударом его уничтожить.
- Это мысль. Пусть дежурят, вертушки приведи в готовность к взлету. Может быть, удастся его добить.
- Добить?
- Да, именно добить. Сначала нужно разорвать его связь с семьей.
- Не слишком рано начали? Может почувствовать.
- Нет, сейчас мы всего лишь расставляем фигуры. Первый ход еще не сделан, наши намерения не читаются, а ходы не просчитываются.
- Но…
- Тихо. Вот он. – Анна подняла бинокль, посмотрела вниз по течению. – Вот он, зараза.
Без эмоций, прозвучало в мозгу. Она поняла, Михаил не только создает видимость безопасности, он еще и её успокаивает. Стало стыдно – помощник превращается в обузу. Тихо, без эмоций. Демон сканирует во всех диапазонах. Любая эмоция нас выдаст. «Отче наш…». Хорошо, успокаивайся, любым методом. Запомни – ты общаешься с Высшим, тебе дела нет до тварного мира. « …да приидет царствие Твое…».
Монстр вышел на противоположном берегу на отмель. Удивительно, но он передвигался так же изящно как в воде. Вот уж точно, кому пошел бы шильдик от «Мерседеса» - «на земле, в воде, в воздухе». Повел головой в стороны – что-то почувствовал. Точно – она чуть не развеселилась. Вспомнилось, что выспаться не удасться, воооон горизонт – смотри. Демон успокоился, повернулся. «… не введи нас во искушение…». Покой, опустился на мост стеклянным куполом. Это могло бы насторожить существо на том берегу, но связь с семьей все убывала, и покой коснулся монстра. Не спеша отряхнулся от остатков воды, сделал шаг, огляделся. Все в порядке, редкие люди, редкие машины, можно начинать метаморфозу. Выбрал первый попавшийся в памяти образ, сжался. Обычный крестьянин вышел из кустов, поправил штаны, начал завязывать тесемки на поясе. Напевая какую-то песенку, направился к мосту.
Анна вспомнила все молитвы, которые знала. Индуисты посчитали бы их мантрами, но разница очевидная для христианина ускользнула бы от любого индуиста. Мантра налаживает связь с небом через собственный покой, своеобразный фильтр – отказаться от сущего, приняв небесное. Молитва же всего лишь успокаивает душу, ибо христианин связи с Небом не теряет с момента крещения. Разве что после предательства. По крайней мере в теории. Демон все это чувствовал. Он видел йога, что обратив свой взор на восток, спокойно медитировал, видел и христианку, что пришла на реку помолиться на ночь. Все в порядке, можно идти дальше.
Все испортил Раджив. Он видел метаморфозу, но отказывался верить, что к нему идет обычный крестьянин, он всей душой уверовал в Ракшаса, которым его с детства пугали. Вот, видимо как он плохо себя вел – права была бабушка – пришел за ним Ракшас. Страха не было, было лишь горькое чувство обреченности. Этого Демону оказалось достаточно. Если точнее – такого подарка он даже не ожидал. В момент вычитав из души индуса все, что тот знал, монстр узнал и о засаде, и о наведенном спокойствии, и о роли во всем этом маленькой христианки и огромного йога. Ни к чему выбрасывать козырей в начале игры, в конце концов, он уже здесь, спешить не куда. Нужно просто пробиться к мечети и он это сделает хладнокровно.
Пройдя полмоста, демон остановился. Сложил руки на груди, лучезарно улыбнулся. Где ваши эмоции, люди? Поделитесь хоть каплей своего ужаса? «…но избави нас от лукавого…». «…ОммммммммМаниОмммммм». «Это не человек, он просто похож, но это не человек». Верно, не человек. Ты, потерявший веру предков, хочешь узнать нечеловеческую силу? « Как они собираются его убить? Он ведь огромен, я видел».
Демон накачивался страхом, Михаил и Анна, каждый по своему, набирались спокойствия, Раджив в тихом ужасе представлял те муки, что выпадут ему в ином мире. Полицейские, под бременем приказа, ждали. Ничего страшного они не видели, но знали, на мосту враг. Возможно смертник. Но их командир ни чего не делает, новых приказов не отдает, значит все в порядке.
Вобрав в себя весь ужас Раждива, демон ударил. Хлесткая волна паники и животного страха прокатилась по мосту. Свой удар он сопроводил самой отвратительной метаморфозой, которую знал. До Михаила волна не дошла, Анна, находясь в своем коконе, только почувствовала легкий, гнилостный ветерок. Но удар был расчитан не на них – демон наладил устойчивую связь с индусом, вот он и не выдержал. Выхватив нож, висевший на поясе, он бросился к Михаилу. Анна отметила про себя, что опаздывает, кинулась на перерез. Раджив вытянул руку вперед, и в нелепом прыжке всадил нож по самую рукоять йогу в почку. Снайпер, имевший на этот счет свои, внутренние инструкции опередил валькирию. Простреленный на вылет, Раджив выпустил нож.
- Что ты наделал? Что ты наделал?!
- Парность. Парность должна соблюдаться во всем. – Раджив не говорил, он вещал. Сообщал чьи то мысли, чьи то желания. Двое живых, или двое мертвых – не имело значения. Теперь оставались двое на мосту. Первая кровь пролилась, теперь можно быть уверенным – сейчас все закончится.
Удивительное спокойствие овладело Анной – умирающий йог отдавал ей весь свой запас жизненных сил. Выдернула нож, глянула на монстра, прошептала «берегись собака» и кинулась. Полицейские поняв, что ситуация изменилась, открыли заградительный огонь по демону. Они представляли себе действенность этого огня, но дали Анне несколько драгоценных секунд. Демон изготовился к атаке, свинцовые пули отскакивали от костяных пластин, рванулся навстречу валькирии. Полицейские вовремя опомнились – стрелять перестали. Сейчас он ее сомнет, даже по размеру видно – она не препятствие. Но Анна опять ошиблась – она не была его целью. Его удерживал только Михаил. Проскочив мимо ее, монстр бросился к нему. Остановился, навис, занес руки для удара. Но ударить не смог. Близкий запах крови остановил монстра. На мгновение он потянул носом, глаза налились красным. Время уходило, связь с семьей потерялась окончательно, теперь на мосту стоял голодный зверь.
И тут Анна опять услышала лепетанье вертолетных винтов. Демон закружился на месте, не пущу, подумала Анна.
Полоснула ножом запястье и подняла руку вверх.
- На, собака, подавись!
Обезумевший от живой крови монстр, прекратил телепортацию, повернулся к Анне, глянул на Мертвого Раджива. Прорваться. Прорваться к своим, во что бы то ни сало. Йог не доступен, валькирия слишком далеко, время уходит. Самообладание покинуло монстра, он бросился на труп, схватил двумя лапами, оторвал руку. Человеческое жертвоприношение должно было вернуть его к своим. Но голод обезумевшего зверя взял верх. Демон рвал тело на части, запихивал части в пасть, хрустел костями, давился. Теперь это просто голодная собака, мелькнуло в голове. Митхаил вышел из транса, схватился за рану, отполз в сторону. Теперь пусть с тварью разбираются местные. Анна подбежала, подхватила умирающего йога, помогла спрятаться за машиной.
Грохнуло. Сразу несколько «апачей» ударили из пулеметов и выпустили ракеты.
Вторая волна оказалась мощней – самолеты, ожидающие приказа, освободились от своего груза. Кто теперь отдавал приказы – неизвестно, но при потере Раджива управляемость армией ничуть не уменьшилась. Сотни литров воды грохнулись на оба берега, моста как не бывало, мелководная река на десятки метров от места взрыва вообще лишилась воды, обнажив илистое дно. От демона не осталось и следа. Анна даже засомневалась – вдруг убежал? Но, нет. По крыше машины застучали мелкие осколки костей, рог упал рядом с фонарным столбом.
Анна перекатилась к задней двери машины, открыла, нашарила аптечку. Подоспела скорая помощь и тут силы окончательно её оставили.

***

В больнице Анну навестил начальник Штаба местного отделения Ордена. Поздравил, сказал, что не многим удавалось выжить после ментальной битвы такой мощности, выразил соболезнование о смерти Михаила.
- Он умер? – Слезы прокатились по щекам девушки. Она подозревала. Все сотрудники больницы избегали этой темы. Конечно, в тайне надеялась, рана которую он получил не смертельна для современной медицины
- К сожалению. Он отдал все силы, что бы сломать демона. Да и вы сделали все, что бы из адского существа он превратился в голодную собаку. С этого момента его смерть стала неизбежной.
- Как же так? Кто убил Раджива?
- Снайпер. Наш снайпер, из Ордена. Один из лучших аналитиков. Битва еще не началась, а он уже вычислил слабое звено.
- Снайпер из Ордена? – брови девушки вскинулись.
- Конечно. Если бы это были настоящие полицейские, вы стали бы первой мишенью. Мы перехватили переговоры Раджива и подняли по тревоге весь боевой отдел. А вот с самим Радживом, к сожалению ошиблись. Нельзя было стажера ставить на такое ответственное задание. Ваш Магистр оказался дальновиднее.
- Можно с ним поговорить?
- Со снайпером? Я знал, что вам захочется, он за дверью.
- Позовите, пожалуйста.
В палату вошел молодой человек, по крайней мере, бородка, которая со временем станет его гордостью, только начала пробиваться редкими волосинками.
- Здравствуйте. – Коротко склонил голову.
- Здравствуйте.
- Прошу прощения, я не успел обезопасить вашего друга. Мое секундное сомнение стоило ему жизни. А ведь он держался до последнего.
- Он говорил мне, что ничто не способно вывести его из медитации. Постойте, вы - мусульманин?
- Да.
- И подчиняетесь индуисту? – Анна перевела взгляд на начальника Штаба.
- И что? Орден делает свое дело – пытается обеспечить выживание человечества. Кроме того, на последнем межконфессиональном съезде было решено – Бог всех рассудит.
Получается, что все, что она напридумывала в самолете и при анализе ситуации – ерунда? Никто никого не использует, никто ничего не замышляет. Хотя, как знать. Быть может и пытается, да только человечество повзрослело, и теперь размер и форма песочницы не имеет решающего значения? Если Бог все равно всех рассудит?
- Спасибо. – Слабо улыбнулась. - Вы многому меня научили.
Начальник Штаба и снайпер переглянулись, пожали плечами. Почти в один голос спросили:
- Чему?
- Фанатизм способен ослепить так же, как полное безверие.
- Золотые слова. – Начальник штаба задумался. – Нужно будет ввести в наши учебные пособия.
- Ну да. – Девушка горько улыбнулась. – На титульный лист первого курса. Что дальше?
- Думаю, ваша командировка окончена. Я передам вашему Магистру благодарность, без вашей помощи нам, правда, было бы сложно. Деморализовать демона – такие практики у нас почти забыты.
- Это ваша практика. Михаил с Тибета. Был.
- Извините, она еще очень слаба. – Медсестра мягко, но настойчиво вытолкала всех из палаты, дала выпить успокоительного.
«… двое погибли, и один был ранен в результате взрыва бензовоза на мосту. Предварительное следствие показало…»

Рангмир с трудом поднял руку, сбрасывая острые песчинки. Ухватился за все еще торчащий в шее осколок и резко дернул.

Мир раскололся, на безликий песок брызнуло неестественно-алым на фоне серого сумрака.

«У...» - протянула пустыня.

Низкий, выворачивающий наизнанку гул, медленно истончившийся до комариного писка. В спину ударило, перевернуло, завертело. На месте алеющих капель поднялись небольшие смерчи, вмиг слизавшие проявления инородного цвета.

Так вот почему здесь нет его крови. Из порванной артерии должно ведь было вытечь достаточно много.

Он попытался подняться, скрюченные судорогой пальцы царапнули песок, руки неестественно выгнулись в суставах, и окружающее кувыркнулось, по меньшей мере, раза три, пока Рангмир поднимался на ноги.

Тут же захотелось упасть хотя бы на четвереньки, а лучше слиться с этим песком, погрузиться в него и ни о чем, и ни о ком больше не думать. А даже если стать его частью, очередным призраком мертвого города...

Он тряхнул головой, прогоняя наваждение: некоторые не имеют права на смерть, и он, последний из рода, один из них.

Ветер бесшумно гонял песчинки, не удостаивая и легким дуновением. Здесь, в мире мертвых, на него некому было обращать внимания. Мир будет безразлично наблюдать за дисгармонией, вносимой живым в вечный порядок, но не сделает ничего, дабы устранить. Зато также беспристрастно станет взирать, когда силы, наконец, окончательно покинут это тело.

Кругом лишь серое ничто. Рангмир не ощущал ни ветра, ни жары или холода, ни единого звука не улавливал его чуткий слух, и ни какой запах не витал в воздухе.

Пустота. Если он закроет глаза, то ровным счетом ничего не изменится.

Шаг за шагом. Здесь не существует времени. Единственное мерило – он сам, его упорство и желание. Только ноги стремятся подкоситься, а вокруг нет и намека на городские стены.

Он идет не туда?

Глупости. Все дороги ведут в Город, от него невозможно уйти.

Может, он давно уже бредет по улочкам, и не видит этого?

- Возможно, от меня ожидают именно смерти? – закончил Рангмир вслух, и сейчас же содрогнулся от коснувшегося сердца смеха. Женского. Красивого, переливчатого, но высокомерного.

- Я схожу с ума, - вампир сильнее сжал катану.

- Перестань, Лита, - мягкий бархатный голос коснулся слуха. – Ты пугаешь его.

- Я?

Рангмир вздрогнул, отступая, и едва не упал, провалившись по лодыжку в песок. В небе, разгоняя сумерки и серость золотистым ореолом, появилась очень красивая женщина в синем бальном платье. Вампир и не подозревал, что призраки способны изменять под себя Серый мир. Изящная, изысканная, юная. Вспомнить, что в реальности у нее остался взрослый сын, казалось кощунством. А еще Аэлита была живой: из плоти и крови, будто и не испытывала ее смерть. Рангмир содрогнулся, вспомнив, с какой силой сдавливали шею длинные изящные пальцы демонессы, и, похоже, ощущения прошлого неблагоприятно отразились на выражении его лица.

- Я настолько пугающая? – засмеялась Лита. – К тому же, разве это чувство может быть знакомо тому, кто хочет умереть?

Рангмир коснулся шеи: раны, что оставил острый осколок межмирья. Тонкая кожица, лопнула под настойчивым надавливанием, песок под ногами заскрипел в ожидании проявления чужой жизни. Серый мир недаром был территорией живых мертвецов, он столь же яро желал крови, как и они.

- Кто сказал, что хочу? – голос самому себе показался сиплым и чужим.

Эта женщина еще в первый приход в Серый мир хотела его убить. Тогда за него вступился родоначальник Мергиль, но с тех пор Рангмир окончательно заклеймил себя позором. Вряд ли теперь он сможет рассчитывать на поддержку этого блистательного высшего.

Вампир даже не заметил, как мир вокруг изменился. Словно из ничего выросли стены. Мягкий свет, исходивший от Аэлиты, оказался распахнутыми вратами в град погибших великих.

Демоница исчезла, впрочем, Рангмир этому не особо расстроился. Конечно, Аэлита была призраком, но ему ли не знать, насколько бывает могущественен тот, кто при жизни был высшим. Неуверенно переставляя ноги, он сделал несколько шагов к вратам и остановился. Имеет ли он право на эти шаги?

Позор. Он не сумел отомстить за павших, его необдуманные поступки обернулись крахом для всего, что он защищал. Он собственными руками создал чудовище, которое теперь идет вызволять...

- Да, позор, - подтвердил бархатный мягкий голос, - и, действительно, печально.

Рангмир прищурился. Зрение решило потешиться над ним, и он едва узнал основателя рода.

- Я не сумел исполнить свой долг, - стало так горько, что захотелось взять катану, и вонзить в грудь. Конечно, в Сером мире вампиру от этого не умереть, но, возможно, физическая боль хоть немного утолит душевную?

Пристальные синие глаза Мергила, казалось, смотрели в самое сердце. А уж о том, как умел прародитель читать мысли, в клане ходили легенды.

- Я скорблю вовсе не из-за этого, - бесцветные губы окрасила едва заметная улыбка. – Что есть месть, в сравнении с вечностью? Просто ничто.

Рангмир сделал еще несколько неуверенных шагов, чтобы хотя бы четче различать черты его лица. Отчего-то это казалось важным: мимика давно ушедшего высшего.

- Ты последний, - с нажимом произнес Мергил, в одно мгновение оказавшийся рядом, - на тебе прерывается мой род! И ты, глупый мальчишка, гоняешься за демонами, которых априори не в состоянии победить?!

Голос обрел силу, загремел над головой, стягивая сизые тучи в небе и повелевая громам и молниям изничтожить несчастного. Скрылось солнце и ветер замер над барханом в нерешительности. На плечо упали едкие капли нагнетаемого дождя.

Рангмир покорно закрыл глаза, готовясь вытерпеть любое наказание, но оно не последовало.

- Ты, действительно, позор всего клана, - мягко и спокойно констатировал Мергил, - если думаешь, что я своими руками затушу последнюю искру рода.

Он отвернулся. Безупречный. Беспристрастный. В каждом движении – сила. Даже когда стоит вот так: отвернувшись и опустив плечи.

- Неужели, все это время я делал вовсе не то, что должен? – Рангмир сжал кулаки.

- Как не глупо это звучит. Готов сказать тебе банальность, но если бы ты нашел достойную чистокровную и не гонялся за верховными демонами, я был бы более доволен тобой, но... – Мергил расправил плечи и высоко поднял голову, - вряд ли в таком случае ты являлся бы моим потомком.

Когда родоначальник обернулся, лицо его не выражало строгости, а холодивший лед синих глаз, немного оттаял. Аристократическая кисть с длинными изящными пальцами схватила Рангмира за плечо с силой, которой позавидовал бы любой лесоруб. Рангмир и моргнуть не успел, как оказался у фонтана. Так и не понял, переместился ли Город или они сами.

- Чистокровную, говоришь? – Лита в легком коротком сарафане сидела у воды и играла с серебряными струями. – Мда. Пожалуй, в этой красавице намешано столько, что ее, действительно, можно так назвать. Хи-хи, чистокровной... в своем роде.

Рангмир лишился дара речи. Если сейчас ему скажут, что он зря пришел или Гарги ему не подходит, он, пожалуй, сквозь миры провалится.

- Не без твоей помощи, - заметил Мергил.

- Да, - Лита улыбнулась, - именно я посоветовала Сафире сделать дочь совместимой с вампирами. Скажешь зря? Зато, какой противовес этим уродам! Вот только, - демоница замолчала, но только чтобы, собравшись с силами, закричать, что есть голоса, - универсальное оружие, создаваемое с таким трудом, теперь отказывается от мира живых. Из-за двух маловозрастных... я психический возраст сейчас в виду имею... мальчишек!

Рангмир и Мергиль переглянулись.

«Какая ирония, - подумал вампир, - всем сердцем желать и собственными силами противостоять осуществлению мечты».

Он вздрогнул. Показалось или кто-то откликнулся его мыслям?

Роза – единственный цветок, благоволящий к вампирам – только она не оборачивается пылью, оказавшись в их руках.

Королева растений. Она прекрасна и опасна одновременно и так же, как и вампиры, любит пить кровь и особенно у влюбленных. Мало кто в острый миг счастья не напарывался на шип, вот только люди считают это случайностью, когда как вампиры знают правду.

Он протянул руку. Цветок отпрянул, но уже через мгновение осторожно повел лепестками, будто принюхиваясь, на первый взгляд гладкий стебель ощетинился острейшими иглами.

- На место!

Приказ прозвучал так яростно и резко, что отскочили оба: и почуявшее кровь растение, и сам Рангмир. Да и сложно было понять, к кому именно обращался родоначальник.

- Природа на потомках отдохнула, - с тоской в голосе констатировал Мергиль. – Неужели тебя и на минуту нельзя здесь оставить, чтобы ты не натворил глупостей?!

- Я не понимаю, - проронил Рангмир тихо, - почему она меня гонит? Ведь я...

- Перестраховывается, - Мергиль протянул руку, Рангмир без колебаний принял протянутую ладонь, чтобы перенестись в старинную библиотеку, чем-то неуловимо напоминавшую его собственную. – Лита боится того, что ты фатально испортишь положение.

Мергиль взглядом указал на один из стульев у небольшого круглого стола, сам же опустился в глубокое кресло. Щелчек пальцами, и на гладкой поверхности появилась бутыль, до половины наполненная густой бордовой
жидкостью, и высокие бокалы.

- Вино, смешанное с кровью. Конечно, оно не так укрепляет силы, как настоящее, но тебе все равно в помощь.

Рангмир благодарственно кивнул:
- Так чего же опасается Аэлита?

- То, что твоя милая знакомая не желает воскресать, довольно сильно ломает планы. Оружие, взращиваемое с таким трудом, наконец, достигшее максимальной мощности, отказывается работать, - Мергиль прищурился, бутыль зависла в воздухе, медленно подплыла к бокалам, накренилась. – Сейчас у Литы есть целых семь дней, чтобы убедить Гарги не действовать так опрометчиво, думаю, и план уже имеется, и именно ему мешает твое присутствие.

Взор вампира затуманил гнев, но только на миг, Рангмир очень быстро взял себя в руки:
- Почему? Я же всем сердцем хочу, чтобы Гарги вернулась!

- Наверное, потому что и меня до сих пор воспринимает не иначе как свою кару, - синие глаза затуманились болью.
Перворожденный вспоминал, и память не приносила ничего, кроме печали.

Он отказывался думать о тех обстоятельствах, что загнали его в ловушку небытия. Какими бы они ни были, они давно погрязли в прошлом. Зато как наяву представлял тот день, когда к порогу его дома вихрь принес необычайной красоты женщину. Мергиль сразу почувствовал давнего врага, демона, непонятно как прошедшего на территорию живых мертвецов, но рука не поднялась обнажить клинок и окончательно развеять нежданную гостью по ветру.

Наверное, он слишком долго был один, и остро нуждался в собеседнике, чтобы не сойти с ума? Но скорее, безоглядно и беспробудно влюбился, с первого взгляда. В любом случае, он отнял ее у ветра, поднял на руки и отнес в дом.

Город и Серый мир, разобравшись, кто перед ними, ополчились на демонессу, и Мергилю пришлось безотрывно сидеть подле нее, оберегая от любой опасности, прикрывать собственным телом от фатальных случайностей, возникающих на каждом шагу, и даже отпаивать собственной кровью.

И, наконец, Серый мир прогнулся под них или просто внял желанию единственного своего пленника. Аэлита очень быстро пошла на поправку и тогда выяснилось то, чего Мергиль в тайне боялся сильнее всего на свете: его возненавидели за все, что он сделал, за все его попытки уберечь ее от смерти.

Высший и сам готов был признать себя последним эгоистом, согласиться с тем, что делал все лишь за тем, чтобы не остаться снова в одиночестве, наплевать на гордость, даже честь, но так и не сумел перестать быть ее тенью. Все-таки, впереди у них была вечность, и рано или поздно его доброе отношение не могло не растопить ледяного сердца. Если бы не... обычный смертный, которого она давно потеряла в реальном мире. Он, погибший, стоял между ними, живыми в этом мире призраков. Она так рассчитывала увидеть его после смерти, и винила Мергиля в том, что мечте не дано было осуществиться.

И это притом, что Аэлита очень хотела жить! Она же и прорвалась в Серый мир только поэтому, пробив любые преграды и законы межмирья. Демонесса высшего порядка, дочь короля демонического мира...

Это столь иронично и печально, что его далекий потомок на очередном витке спирали истории повторяет его судьбу.

- Я не отступлю, - с нажимом произнес Рангмир, - и ты, прародитель, меня поддерживаешь, я же вижу!

- Я же мертв, забыл? – Мергиль впервые рассмеялся, хотя синие глаза так и остались горевать на красивом молодом лице. – И для меня все списано, даже бесчестие. В отличие от тебя. Мой мальчик, я бы поддерживал тебя в любом случае как... ну, сам посуди, родители часто строги с детьми, а дедушки внуков балуют, а уж прадедушки и вовсе души не чают. Представь, сколько поколений меж нами и ты поймешь отчего такое отношение. Я готов простить тебе все, даже наплевательское отношение к судьбе рода, но будет ли реальность столь лояльна, а, главное, ты сам?

- Я подумаю об этом, - пообещал Рангмир, прихлебывая из своего бокала. – Но сейчас я хочу поговорить с ней, ты ведь поможешь?