Что может быть интересного в пути? Понятное дело, скажет кто то, смотря в каком. Если речь о подземке, то, конечно, ничего интересного – грохот и темнота шахты за окном вагона. Мало кому приходит в голову разглядывать людей, сидящих напротив или стоящих, вцепившись в поручни. Между тем, ничего интересней и познавательней нет на свете. Безбоков не раз выводил на монитор видео с камер наблюдения в вагонах подземки и шахтных поездов. Результаты его сначала обескураживали, но, со временем, он научился читать послания, которые пассажиры отправляют в пространство. В приступе клаустрофобии люди в подземке настолько закапсулированы внутрь себя, что наружу выступают все их методы защиты, вся броня, которую они напяливали на себя в течение жизни. Одни ругаются на других, вторые отвечают тем же, третьи просто стоят и смотрят на скандалистов, полагая, что невмешательство – лучшая защита. И когда возмутитель спокойствия покидает вагон, молчуны с грустной улыбкой смотрят на жертву, как бы подбадривая – сегодня тебе досталось, завтра – мне, не переживай. Ответный взгляд обычно переполнен обидой – что мне сейчас твоя поддержка, лучше бы тогда помог, минуту назад. Это тоже дуэль, только безмолвная. Для человека противоестественно находиться под землёй – именно отсюда появились мифические гномы. Всегда можно свалить своё нежелание работать под землёй, на подземных людишек, которым-де самое место в глубинах скал. Всё в природе человека сопротивляется подземке - и пьяный хулиган, и спящая девушка с книжкой, и дедуля, которому уже уступили, а он всё не унимается. Все они борются с приступом клаустрофобии, все боятся хотя бы на секунду, на полсекунды представить тот слой земли, под которым, погребённые, пытаются добраться до нужной точки. Отсюда и отрешённо-растерянные лица пассажиров, их повышенные возбудимость и агрессия, бесцельно бегающие глаза или напротив, повышенная весёлость, натужный смех, на глупые анекдоты и житейские истории. Мало интересного в бетонной коробке под названием город. Если, опять же, не знать, чего искать. Все города одинаковы, и это чистая правда, не зависимо от того, что вам скажут историки архитектуры, или культурологи. Но в городах живут люди, а уж они-то сделают своё жилище неповторимым – всеми силами добьются, что бы две совершенно одинаковые древние башни, в разных городах падали совершенно по разному. Или каналы, построенные кочующим по планете архитектором, специалистом по каналам, были особенными. И заезжим туристам вдохновенные гиды говорили бы, что именно этот канал был построен этим архитектором на пике мастерства.
Что может быть интересного в космическом полёте? Звёзды? Виды планет из иллюминатора? Возможные неприятности после приземления? Всё что может быть интересным на приближающемся к десантной шлюпке корабле с дурацким названием Раритет, Безбоков вез с собой. В своей весьма тонкой, местами с листок картона, черепной коробке. Именно там выплавлялось то, что в последствии можно будет назвать «интересным приключением». Именно там прикидывались варианты, как можно использовать те ресурсы, что находились сейчас в его распоряжении. Марсианин и пиратесса. Мальчишка-капитан и изворотливый хулиган-политик, который в два счёта, не моргнув глазом, раскусил, признаем честно, нехитрую игру в дурака. Странную привязанность, если не сказать нежность, испытывает Алсо к мальчишке, с чего бы это? Алексу приходилось видеть, как капитан его гвардии распекал на чём свет стоит самых способных своих подчинённых. Или Саблин, министр финансов. Сколько раз приходилось видеть, как после очередной отповеди в адрес какого нибудь подчинённого, он, вытирая вспотевший лоб, незаметно подмигивал президенту, мол – пусть учится не допускать малейших ошибок. В окружении Безбокова кадры ковались матом и выговорами, только ни на что не годных молча отправляли куда ни будь подальше на не сложную работу по силам.
Сейчас требовалось решить несколько важнейших вопросов, а именно:
1. Способен ли Безбоков решить проблему, располагая тем набором средств, который у него имеется?
2. Сумеет ли он в рекордно короткие сроки дорасти по уровню интриг до Алсо?
3. Нужно ли это, или искать другой способ привлечь его на свою сторону?
И, наконец,
4. Чем ему может помочь Оранжевая?
Оранжевая – небольшая аграрная планета, с которой Брайбон заключил некогда торговое соглашение. Именно через неё ресурсы переправлялись к ишианам. Схема переправки, придуманная Саблиным, давала Алексу возможность не просто тихо откладывать «на всякий случай», определённую сумму в ишианском банке. В течение пяти лет, в тайне даже от Саблина, с каждым рейсом, Оранжевая становилась чуть тяжелей. Примерно на один небольшой контейнер с ядерными отходами, которые правительство планеты скупало со всего сектора. Их учёные находились на пороге технологического прорыва, и принимали отходы у всех, кому они мешали переизбраться на выборах. Безбоков, будучи наследным президентом, переизбрания не опасался, но за всё время разработки местных ресурсов радиоактивных отходов и правда накопилось весьма приличное количество. Именно это и предложил использовать Саблин в качестве транзита – на планету садились контейнеры с «отходами», а к ишианам летели контейнеры с «продовольствием». А вот то чего Саблин не знал точно - Брайбонкие контейнеры строились из титана и других, не менее дорогих сплавов, а к ишианам отправлялись алюминиевые. Когда Алекс обратил внимание на разницу в грузоподъёмности брайбонских и ишианских кораблей, ему хватило всего двух поездок, чтобы договориться с владетелем Оранжевой о выкупе небольшой территории под транзитные склады. Вот только ангары этих складов строились из таких материалов, что узнай о них владетель, его бы на старости лет инфаркт разбил. Да и покрытые толстым слоем свинца могильники для отходов содержали неприличное количество платины, вольфрама, марганца, серебра и золота. Всё это сейчас мёртвым грузом лежало на Оранжевой в ожидании своего часа.
Всё это проносилось в голове Безбокова, глядящего на скучнейший по сути своей космический пейзаж. Ну да, ещё корабль, который, не понятно с чего вдруг решил встать на его сторону. По большому счёту, все составляющие будущего уравнения на данный момент были переменными. Но тем интереснее становилось «задание для размышлений», к тому же расправа над президентом пока что откладывалась. Так что «полевой выезд» Алекс сейчас воспринимал, как небольшую передышку.
Кту-у-лху всё время полёта упорно делал вид, что управляет шлюпкой. Ему пока ещё было важно хотя бы демонстрировать причастность к работе автопилота. Молодость.
- Кту. Можно тебя так называть?
- Моё имя для вас всё равно не произносимо. А транскрипция, что ж, как вам будет удобно. Впрочем, при Дворе меня звали Лионель.
- Имя-то какое. – Алекс, ненадолго задумался. – Лионель. Что-то мифическое, благородное. Не помню, что-то утончённое и смертоносное. – Капитан бросил быстрый взгляд на Безбокова, но тот говорил серьёзно, не издеваясь, скорее, размышляя. – Знаете, Лионель, на Земле знали толк в смерти. Каждая нация, знаете, что такое нация? Ну, конечно, вы тоже вышли из деревень, тоже дрались между собою. Так вот, каждая нация придумывала своих воителей, непременно благородных и справедливых правителей. Благородных, потому что род свой они вели прямо от богов. А справедливых, ну тут проще – отразить нашествие врага и дать ему по морде, отплатив сторицей – это ли не высшая справедливость?
- Знакомо.
- Понимаю, ваша цивилизация наверняка прошла через подобное. Иначе мы не воевали бы с вами, как не воевали с велетами. Не переживайте, Лионель, мы тогда и правда с вами замечательно столкнулись, я смотрел исторические хроники, героев хватало с обеих сторон.
- Не понимаю, к чему вы клоните.
- Ни к чему, Лионель. Я говорил о вашем имени. Вам знакомы земные легенды об эльфах?
- Лесные существа, утончённые поэты, храбрые воины и бессмертные по сравнению с людьми? – Лионель осёкся, мальчишка, разве можно себя так выдавать?
- Лионель, ваша раса всё ещё жаждет реванша?
- С чего вы взяли? – и опять капитан почувствовал, что ответил слишком поспешно. – Мне нравится изучать вашу историю.
- Я тоже с удовольствием изучаю вашу. – Безбоков демонстративно не заметил оплошности капитана. – Вы же из обычного любопытства, верно? Наша психология вам нужна только для того, чтобы налаживать контакты, правильно? Исключительно в мирных целях, не так ли?
Пристыженный Лионель уткнулся взглядом в приборную панель, кончики щупалец густо покраснели.
- Всё верно Лионель, всё правильно. Я вот тоже изучаю вашу историю и психологию. Например, я знаю, что кончики щупалец краснеют у вас не от стыда или злости, как у нас, а в изготовке к бою. Кровь приливает к стрекалам и сейчас вы, скорее всего, пытаетесь успокоиться. Не стесняйтесь, сходите, примите душ, ваша кожа явно пересохла. Тем более, что мы прилетели.
Шлюпка зависла над шлюзом Раритета и начала медленно опускаться в ангар. Капитан бросил взгляд на экс-президента, пробормотал извинение и скрылся в санитарном блоке.
Безбоков быстро набрал пару команд, полагая, что исполинский корабль способен принять сообщение на любой частоте. Так и случилось, на короткое сообщение «человек на борту, ситуация под контролем», Алекс получил такой же лаконичный ответ. «Ангар к стыковке подготовлен, аквариум для ипланина наполнен». Быстро стёр сообщение, обновил оперативную память. Понятно, диалог останется в судовом журнале, но добраться туда - ещё нужно догадаться. Да и диалог, в общем то безобидный, так, пропуск на Раритет.
Дверь пилотской кабины раскрылась, Лионель вошёл спокойный, подтянутый.
- В аквариуме нет необходимости. На шлюпке душ совмещён с пищевым блоком.
- Полагаю, этого требует этикет. – Безбоков чуть не вывалился из кресла, когда понял, что капитан может контролировать работу корабля из любой точки. Видимо, монитор в санитарке вывел попытку связи. Попытавшись взять себя в руки, сменил тему. – Лионель, скажите, реванша требует вся раса, или небольшая группировка?
- Не понимаю, о чём вы. – мальчишка мигом замкнулся, видно, что оплошность Алекса не прошла даром.
- Бросьте, Лионель. Я должен был показать Кораблю, что мне ничто не угрожает. Лучше подумайте вот над чем. Наши расы встретились, и сразу, не разобравшись толком, вступили в противостояние.
Надпись на мониторе возвестила, что приёмный ангар готов принять пришельцев. Лионель жестом пригласил Безбокова на выход. Отключил приборы, вырубил свет. Алекс дождался капитана у шлюза, пропустил к терминалу. Кту-ул-ху прикоснулся к сенсору, шлюзовая дверь с шёпотом ушла в сторону.
Ангар не зря называли ангаром. Могли бы назвать и городской площадью. Приспосабливаясь к устройству шлюпки, из металлического пола вырастали системы обслуживания, что натолкнуло Алекса на мысль о пользе глобальной стандартизации. Потом догадался, что Раритет переговаривается с компьютером шлюпки и крохотные наноботы выращивают для неё нужный стапель. Конечно, подумалось вдруг, средство передвижения, позаботившись о пассажирах, проявляет заботу о шлюпке. Только Безбоков не ожидал, что эта технология настолько древняя. Ход мысли прервал Лионель. Видимо, его удалось заинтересовать.
- Вы что-то говорили о противостоянии. Вам есть, что ещё добавить?
- Да, извините, отвлёкся. Ни разу не видел оружие древних.
- И, так?..- Лионель направлял нить разговора, как световые дорожки, по которым корабль направлял спутников.
- Итак, - сдался Алекс, перестав оглядываться по сторонам. – Вы помните, чем закончилась война между нашими расами?
- Конечно. Мы остались в резервации.
- Чем вам голову дурят? На момент нашей встречи у вас и была всего одна планета – ваша родина. Поймите меня правильно, я не собираюсь читать вам морали и выяснять, кто сделал первый выстрел, и что, в конце концов не поделили «Кольт» и «Глубина» в той первой стычке. Я перечисляю лишь бесспорные факты.
- И в чём же, по вашему эти факты?
- А в том, что велеты, запретив нам воевать, восстановили статус-кво. За исключением, естественно погибших каждая раса осталась при своих. Это факт бесспорный?
Долгое эхо затерялось в глубине коридора. Шаги гулко чеканили каждое слово Алекса. Наконец Лионель не выдержал.
- Допустим. Допустим, вы правы. Но что вы хотели этим сказать?
- Лионель! Да вы посмотрите на себя! Что вы собой представляете, чем дышите, как разговариваете и передвигаетесь?
- Алекс! Вы нарываетесь на ссору? – капитан встал, обернулся лицом к Безбокову. - ДА! Мы – осминоги! ДА! Мы максимально приспосабливаемся к жизни на суше! ДА! Я вынужден притворяться прямоходящим и для этого с детства наращиваю мышечный корсет, чтобы не поломать свой хрящевой скелет! И что? ЧТО?!
- А то. – Алекс расслабился. – А то, мой дорогой друг, что на Земле три четверти поверхности занимает океан. И люди, в своём стремлении в Космос, едва освоили только прибрежные территории этого океана. Вы понимаете, что нам не интересны планеты, полностью заполненные водой? Вы можете понять, что мы, в своей экспансии цепляемся только за сушу? Вам не режет слух, что, какую бы планету мы не занимали, мы ищем только ПРЕСНУЮ ВОДУ?!
- Алекс. – Обескураженный капитан пытался подобрать слова. – Я тоже не знаю, что не поделили наши предки. Но, что поделать, если конфликт был и в наших головах никуда не делся?
- Подумайте, Лионель. Подумайте о малочисленном лесном народе, который готов был на смерть драться за свой лес. Лионель, интересы наших рас не пересекаются ни в одной точке. Вообще. Лучше скажите мне, когда поразмыслите на досуге, как так получилось, что и люди и иплане совсем бескровно подчинились велетам? – План вызревал на ходу, Алекс не успевал облечь его в более правильные слова, но направление мысли диктовало только один способ привлечь Кту-ул-уху на свою сторону. – Как так получилось, что мы оба являемся подданными Императора-птицы? Подумайте Лионель, кому нужно было наше общее ослабление.
Светящаяся дорожка свернула налево и упёрлась в дверь. Справа от двери к стеновой панели была приделана табличка «Капитанский мостик», ниже – примитивный дактилоскоп, а над ним – считывающее радужку устройство. Из скрытого динамика донёсся голос:
- Убедительная просьба к ипланину отойти на три корпуса назад по коридору. Человеку рекомендуется пройти процедуру идентификации личности и представиться. Ваши данные будут занесены в память центрального компьютера для передачи управления.
Под дактилоскопом выскочила стеклянная панель, на которой красными буквами было написано: «Для идентификации требуется образец ДНК», в углу находился острый шип.
Алекс назвал имя, повернулся лицом к Лионелю, хмыкнул и без колебаний насадил подушечку пальца на шип.
- «Суха, мой друг, теория везде, А древо жизни пышно зеленеет!»
Капитан ухмыльнулся и продолжил:
- "Клянусь, теперь брожу я как во сне!
Ещё разок прийти нельзя ли мне?"
