кот и новый год ( в печать не вошло) - Рассказы - Каталог статей

Лишенный самого, как казалось, дорогого, Васька начал выть на луну и охотиться на солнечных зайчиков. Прекрасно понимая, что всех зайчиков ему не поймать, он поставил себе за правило – не меньше одной тысячи привидений в день сверх плана. Получалось коряво, да и не так давно приобретенный фальцет давал о себе знать: шрамы немилосердно чесались, и ныли. Кроме того, охота на мышей, при всей ее необходимости, сильно мешала, отвлекала от охоты. Однако, Василий, с юности не переносивший сухой корм, как откровенную халяву, поразмыслив, принял волевое решение: с валерьянкой придется завязывать. При всей ее привлекательности, и гарантированном чувстве неизбежной эйфории, валерьянка лишала Кота главного - времени на борьбу с неведомыми отражениями. Вооружившись всеми похабностями и оскорблениями, которые он, в ранней молодости наслышался от людей, Василий, отринув чувство страха, и, несвойственного, тем более кастрированным котам спокойствия, начал рвать обои. Случайно вспомнив услышанную в раннем детстве байку о том, что на любой курган можно забраться, если не очень лениться, Василий полез сразу на потолок. Ободрав еще не окрепшие когти, и, наглотавшись сверх всякой меры подобойной пыли, кастрат нашел в себе силы добраться до люстры, и даже схватил золоченую кисточку. Потом, правда, оказалось, что кисточка люстре не принадлежала: точно такая висела прямо над кроватью хозяина. Дергая за такую, банкир, уставший ходить в туалет лично, звал прислугу с завтраком, обедом, ужином, и, даже судном. Теперь, правда, дергать оказалось не за что, и хозяин долго кричал, стараясь добраться до прислуги, заодно покрывая последними словами, спрятавшегося под кроватью кота. Кот, нагадив на самое дорогое – репутацию непогрешимого хозяина, сидел под кроватью, и честно вылизывал то, что чесалось. - Ах, какие были колокольцы! Ах, как они замечательно звенели по моему первому требованию! Не проходило и дня, как любая кошечка, не задумываясь, кидалась, как под колеса трамвая, под этот замечательный звон! И вот на тебе: взяли и остригли! И, еще улыбаются – мол, не по коту шаирки. Эх, мне бы… да я бы… С таким, не особо обнадеживающим чувством Василий, уставший от дневной суматохи, засыпал. Снились ему, как правило, шары: огромные, наливные яблоки «фуджи» и первомайские красные шарики с надписью, «да здравствует!», увиденные как то из окна. Верхом блаженства он считал даже тыквы, которые однажды хозяин показал ему, придя домой. Тогда, горничная, возвращаясь с базара, достала из авоськи по одному два огромных, полосатых, с коричневатым оттенком, плода, и, улыбаясь во все семьдесят зубов, произнесла: - Барин! По всему рынку искала, не было еще таких тыкев, как эти! Однако, просыпаясь, Васька только и вспоминал, что никаких бубенцов у него отныне нет, и, в ближайшее время не предвидится, и начинал исступленно вылизывать то, что нормальные люди называют шрамами. О том, как горевал скопец под кроватью, нет ни необходимости, ни желания пересказывать, если бы не одно событие, перевернувшее, в одночасье все его мировоззрение. В то время, рядом с помойкой, где Василий родился, и привык время от времени появляться, уставший от бесконечной ловли мышей, появилось нечто. Нечто нагло вылезло из-за мусорного ящика, обнюхало всех присутствующих, и демонстративно обрызгало своим мнением и помойку, и ее содержимое, и, даже мертвых крыс, приготовленных для трапезы. Это потом рыжий понял, что такие существа неизбежно появляются там, где их не звали, и делают свои дела там, где могут нанести наибольший моральный ущерб. Моральный – потому, что накостылять на помойке по-настоящему еще никому не удавалось, а ущерб – как из известного анекдота – ложечки нашлись, а осадок остался. Дело привычное, и, скопец привыкший к подобным безобразиям, не особенно задумываясь, бросил: «Доволен? Еще вопросы есть?» Оказалось, есть. Нечто сбегало на кладбище, и вернулось с целым мешком свежих, и не очень костей, аккуратно распределило их вокруг скопца, и исчезло на целый месяц. Все это время кастрат предавался спокойствию и умиротворению, благо на помойке хватало и того и другого. Разве что к Новому Году кота позвали на свалку в соседний двор, и он с наслаждением отвлекся от ставшей уже родной помойки. Оттуда, где он со всей ответственностью предавался разного рода утехам, не было видно ни только помойки, но даже дыма от ее время от времени вспыхивающих ящиков. Хорошенько отдохнув и набравшись сил, кастрат вернулся, и с холодным спокойствием начал ждать продолжения банкета. Зная свой характер, он заблаговременно нацарапал на заборе завещание, которое, как, оказалось, почти полностью совпадало с правилами вывоза мусора, написанными рядом на табличке белой краской. Перед смертью, вообще, каждый считает себя умнее остальных, и сыплет мудростями, как из рога изобилия, даже если эти мудрости вызывают только умильную улыбку на устах окружающих. В этот раз бедный кот даже не пытался сопротивляться, теперь он просто ждал. Уйти заранее казалось ему ниже своей холки, которая и так не высоко поднималась, но не рявкнуть напоследок он просто не мог. Когда время пришло, злобное нечто вернулось, и как нормальный кастрированный кот, Васька пожелал ему удачи. Правда, заблаговременно подтянул ноги, и, ожидая смерти, спрятал добычу. Так, фараоны, пытаясь все свое взять с собой, строили себе гробницы и стаскивали в них все, не посильным трудом, нажитое. Нечто не заставило себя долго ждать, и, не вдаваясь в дискуссии, брызнуло. Кот обрадовался тому, что предусмотрел этот поступок, и, что на этот раз, на него ничего не попало. Конечно, после этого он мог считать себя королем помойки! Странное дело, ему и в голову не пришло, что бывает он тут не так уж и часто, и не совсем представляет себе расклад сил. Единственное, что его слегка задело – все куда то пропали. При выяснении отношений все обитатели помойки честно расселись по заборам, и как ни в чем, ни бывало, наблюдали. Только один кот, глядя на эту картину, взял да и мяукнул – где же дворник? – за что сразу же получил от вонючки в ответ – молчи падла, а то совсем урою насмерть. Это несколько удивило кастрата – а правда, где дворник? С другой стороны, дело дворника – прибираться у парадной, а не прибегать по первому требованию на помойку, где убираться все рано без толку. Это насторожило Василия, и он, одержимый стремлением во всем разобраться, подставился. На соседней помойке кошки мелодично пели под мерные взмахи дворницкой метлы. Василий, не от большого ума, но движимый, не вполне понятным пока чувством, взял, да и забросил туда кусок рыбного скелета, подобранного тут же, рядом. Скелет, конечно был не ахти, но ничего другого под рукой не было. Результат последовал незамедлительно…
Категория: Рассказы \| Добавил: Грамазека (04.02.2010)
Просмотров: 365 \| Рейтинг: 0.0/0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]