Тысяча семь солнечных зайчиков о лорд – протекторе Грамазеке.

Как любой начинающий диктатор, лорд – протектор начал свою деятельность с фальсификаций. На самом деле, к моменту инаугурации ему исполнилось всего тридцать три с половиной года. Происхождения он был низкого, если не сказать – очень низкого. Как в старой песне «…сын плотника и столяра…», Грамазека был сыном прапорщика и слесаря-радиотехника. Вот такой конфуз… Мать – слесарь – радиотехник, приехала к отцу в Подмосковье, где он остался служить на сверхсрочной службе в армии. Ну, народилось, и ладно. Серая коммуналка, детский сад в военном городке, там же начальная школа - все это не очень интересно.
За одним «но».
В детском саду Грамазека нарисовал хлебную машину, и воспитатели им очень восхищались:
- Он написал слово «хлеб» без ошибки! Нет, не «Хлеп», а именно «Хлеб»!
Некому было объяснить тогда воспитателям , что маленький Грамазека не НАПИСАЛ слово «Хлеб», а всего лишь НАРИСОВАЛ хлебную машину.
У Грамазеки был дядя. Учился он тогда в Институте Путей Сообщения, что находился в тогдашнем Ленинграде, и, каждый год приезжал в гости, с целой горой грампластинок. Это конечно не сахар в тридцатые годы Нашего столетия, но, нужно признать, гостинец знатный. «Серебрянное копытце», « Маугли», «Приключения барона Мюнхгаузена», «Али-Баба и сорок разбойников» - вспомнить ли все? При желании можно и вспомнить, только, это будет больше напоминать попытку поймать всех зайчиков разом. В детском саду Грамазека пересказывал все эти пластинки наизусть, работая радиоприемником перед сном пообедавших детей. В школу его, не особенно задумываясь, отправили в класс «А» - класс с музыкальным уклоном. Однако родители, одно слово – радиолюбители, запротестовали:
- У нас дочка на фортепиано учится, нечего еще сына музыкантом делать!
Первая точка бифуркации была благополучно пройдена, и, дальше, маленький Грамазека, рос как все. Однако личное дело кричало на всех остановках:
- Внимание! Абсолютный слух! Прекрасная память!
В первом классе обнаружилось, что Грамазека – левша. Судя по всему, это обстоятельство будет преследовать его всю жизнь. Знаменитый Левша – неумелый, но талантливый мастеровой – подковал блоху, не зная, как это правильно делать. С тех пор и пошло: не левой, а правой. Не так, а вот так. Когда же ты чему нибудь научишься? Боже мой, да он пишет как курица лапой! Пришлось идти на компромисс: его почерк разобрать, худо-бедно стало можно, но ложку он все равно держал в левой руке…
Так приобреталась гибкость в растущей шизофрении.
В четырнадцать лет он написал свое первое стихотворение: « Мне сегодня приснилась гора Арарат…» - стихотворение прямо скажем слабое. Потом пришло озарение, и Грамазека написал «ты был непоседлив…». Только потом он узнал, что до него эти стихи уже написал И.В. Джугашвилли – молодой семинарист. Семинарист писал свое произведение на грузинском языке, а на русский его перевел уже профессиональный поэт, так что стилистические особенности сравнивать нет смысла. Кстати о стилистике. Свои первые аккорды Грамазека брал на лестничной площадке: « На границе ключ переломлен пополам…», « ойё», « деклассированных элементов…». Не смотря ни на что – учил, выучился играть несколько переборов, и, через неимоверные страдания добрался до Юрия Наумова. Мозоли на пальцах не сошли до сих пор, но - «Надо» - стало важнейшей вехой в сознании. Однако со стихами получался откровенный облом. Все, кто Грамазеку знал, говорили – классные стихи. Он и сам знал - классные. Однако чего-то им явно не хватало. Так и не поняв чего именно, будущий диктатор, назвал свое искусство бронебойно – противотанковым и продолжил писать дальше. Так появилась и накрепко поселилась в его душе самоирония. Не переставая самообразовываться, Грамазека читал. Читал он все. От корки до корки, с вечера до утра – каждую свободную минуту он посвящал чтению. Чтению и прослушиванию музыки. В двухтысячном году Грамазека собрал рок-группу «Автопортрет» и на свои стихи записал несколько песен. Оказалось, что на его рубленые строчки получаются не плохие песни. Группа сходу взяла первое место на фестивале в Троицке, Грамазека назвал себя Поэтом. Только потом, услышав где-то рецензию о « кирпичных рифмах», Грамазека понял, что именно он когда то не понял. Гаражная ритмика в корне исключает любые отклонения от радиоформата. Последний гвоздь в гроб группы забила песня, полностью из формата вылетевшая:
Метро
Ты любил переходы метро, ты любил, смотреть на тех, кто идет на встречу
Тебе нравилось, сбросив внешний мир, и, спустившись в метро, расправить плечи
Городской термитник кишит как всегда, и, ты, вставив уши, включаешь плейер,
Не сбавляя скорость, идешь туда, куда несут тебя ноги – в самый центр.

Все куда-то спешат все, куда-то бегут, и, ты, вживаясь в ритм, пролезаешь к вагонам
Все так смешно, все уверены тут, в том, что делают то что им надо по горло.
Здесь все по делам, здесь ни кто просто так, только ты болтаешься всем мешая
И разгоняя поезд, колеса стучат, и, ни что не изменит им этого рая.

Исполинскими змеями лезут вверх, и спускаются вниз - в самое пекло
Заставляя забыть обо всем и про всех, эскалаторы – злые усмешки века.
Вдруг, что то случилось, вдруг мир застыл, переходы застыли на ночную уборку
Ты вышел на верх, ты закурил, и не спешным шагом отправился к моргу.

Да, да, да. Не фонтан. Однако это могло стать прорывом. А стало – нарывом.
После распада группы, стихи писались нерегулярно, и по все той же схеме: гаражно – подьездной.
Так закончилось формирование не особого ума и фантазии личности. В завершение своей поэтической карьеры, будущий лорд – протектор назвал смое искусство благометом – стихами можно было забивать сваи, или, при желании, заряжать в пулемет и стрелять. Смайл.
Закончив писать стЕхи, Грамазека начал читать еще больше. Читал все, и как любой мало-мальски умеющий читать человек, естественно вышел на Резуна, посмевшего назваться фамилией величайшего полководца. Облом был велик и ужасен: На Суворова наехал Антисуворов, и разочаровавшийся в печатном слове Грамазека придумал поговорку: любую морковку нужно проверять на паразитов.
Уже несколько лет находясь в инет-сообществе «корчма», Грамазека успел налететь на Хантера, люто ненавидевшего рабочий класс и Фарида, с которым сцепился по поводу ника. Именно этот Грамазека предложил Берегу выйти на улицу и несколько раз провернуть вселенную вокруг СВОЕЙ ОСИ. К этому времени он честно получил предупреждение от Карелы, и наехал на ни в чем не повинную Mar.
И пропал.
Самые последние события дают представление о том, какой путь прошел самозванец.
И только совсем недавно он понял фразу « волк не может, не должен иначе», и какая провокация стояла за этими смайликами. Продолжение следует…