Друкописи не горят, кстати

Проскочило в комментах как упрек: «…да он стихи пишет почти без знаков препинания». Сижу и думаю: а что вообще понимает обыватель под стихами нынче? А вот придется мне убеждать кого-то, допустим. Ну и как я докажу, извините, человеку с высшим образованием, что вот эта крохотулька от Женьки Харитонова -

козлы
не мы а вы

- самое настоящие стихотворение и неспроста претендует на гордое звание «танкетки»? Да никак.
Беда в том, что обыватель привык считать поэзию всего лишь одним из методов донесения контента до публики. И напрочь не видит в поэзии самой «технологии стиха». Которая именно и выделяет поэзию в самостоятельный вид творчества, а поэтов обозначает как людей с особым взглядом на упаковку и транспортировку смыслов.
То есть, обыватель вполне справедливо считает отличной поэзией

буря мглою небо кроет
вихри снежные крутя

не отдавая себе отчета в том, как это сделано: а тут ведь ни единой лишней буквы.
И собственно поэзия никогда не была искусством правильной расстановки слов, а всегда была искусством звукописи.
Дказать? Легко. Берем поэта-модерниста, и его текстами иллюстрируем реплики о поэзии, которые, по идее, надо бы сопровождать классикой. Вот хотя бы так.
Регулярный стих делается по канону, доступному любому думающему человеку. Размер и ритм, размер и ритм. Настоящее творчество начинается, когда в канон зашивают аллитерации – буррря кррроет вихри крррутя.

алюминьевой лопатой дворник чешет тротуар
соскребает, соскребает с тротуара белый снег
я сижу на третьей ветке, выходящей на бульвар
из груди моей охрипшей вылетает слово:
кар-р!

Цитирую по памяти. Кстати, лучшее, чем вы можете отплатить поэту – цитировать его в точности, без малейших искажений. Потому что, повторю, у настоящего поэта важна каждая буква.
И никогда у настоящего поэта не будет притянутых за уши рифм, лишь бы строку забить.
Со временем авторы идут на сознательное и художественно оправданное отступление от канона – ломают ритм, усложняют его. Вот смотрите, как лихо строка выбивается:

…покуда следствие идет
и снайперы сидят на крышах
не делай вид, что ты не слышишь
не делай вид, что ты Бетховен
не делай вид, что все пройдет

Это был очень длинный стих, и вот именно в тот момент, когда он мог показаться чуточку монотонным – из размера вылетал Бетховен.
Умело и вовремя налажать против размера – высший пилотаж.
По идее, можно «повесить» стих на одни только аллитерации, как ни странно, возвращаясь таким образом к исконным стихотворческим практикам: любой образованный викинг это умел.
А можно «обрезать» классический размер:

что за странная страна
не привыкнешь ни хрена
не отвыкнешь ни хрена

А ведь есть такие размеры, которые в обыденной консьюмеристской поэзии типа «игра иль дело, ешь Mars смело» и за размеры-то не сойдут. Что за фигня, скажет публика - и ошибется.

арбатство, растворенное в крови
лишь издали похоже на дворянство
а вот вблизи – последнее засранство
мы изменяем кривизну пространства
прогулками обиды и любви
но это не меняет суть пространства
как, впрочем, не меняет суть любви

Теперь повторим урок, который мы сами себе устроили: основное отличие поэзии от недопоэзии, парапоэзии и прочего унылого блатняка-бардятника в том, что настоящий поэт рассчитывает место для каждой буквы и никогда не притягивает рифм за уши.
Тогда появляются стихи.

пятница вечер конец рабочей недели
стою в начале бродвея
можно выпить немного виски
и два дня
не говорить
по-английски

можно поехать к Гене
а можно поехать к Боре
это без разницы
как с радости или с горя

я вижу один лишь выход
из этого виража
подпрыгнуть чуть-чуть
и вылететь

с последнего этажа

Если некоторые стихи из процитированных кажутся вам странно и приятно знакомыми – загляните ко мне в профиль, посмотрите, кого я френдил. Там есть очень интересный жжузер на букву «v». Нет, не на букву «d». Вы найдете.