Сижу за столиком. В глаза, имхо, никому не бросаюсь, янтарным мундштуком с коричневой сигаретой не размахиваю, веером не играю, даже время не спрашиваю: в черном, с серой сумкой и без каблуков. Правда, в розовых очках и с лохмами по плечам, но это привычно и неэкзотично. Пью кофе.

За соседним столиком два крупных таких мужчины, в гуччах и саламандерах, все из себя и пахнущие... не знаю чем, но явно не дешевым... поставленными голосами знаменитостей обсуждают каких-то номинантов и какие-то издательства, и по разговору всему подвальчику очевидно, что они не абы кто в отличие от.
То, что я их не знаю, говорит только о том, насколько я темна и близорука.
Пьют явно не вино, а коньяк, и под градусом уже прилично.
Вдруг один берет с тарелочки какую-то фигню пирожно-корзиночного вида (терпеть не могу!), встает и, оглянувшись, направляется прямиком ко мне. С пьяных глаз явно ни возраста не определил, ни шрама на носу не заметил.

Плюхается на стул напротив и очень выразительно говорит:

- Вы не можете меня не знать!
- Могу, - отвечаю я.
- Можете, - неожиданно соглашается он. - У нас свобода! Но ведь знаете?
Мне стыдно, но я захихикала. Со мной случается, я смешлива.
Он принимает невыдержанность за поощрение.
- Вы должны грурдя... горрдя... гордиться! Вот, это вам! - картинным жестом протягивает слегка помятое произведение кондитерского гения.
- Зачем?
Простой вопрос ставит гражданина в тупик. Он оглядывается на товарища, но тот тянет спиртное и не очень интересуется окружающей вселенной.
- Как зачем? Вко... Ввввв... Вкушать! - он смотрит гордо. Красиво сказал, типа. А у меня как раз закончился кофе, который я помаленьку отхлебывала.
Я думаю: можно просто встать и уйти.
Как-то некрасиво.
Можно взять эту гадость, но тогда придется ее съесть, причем без кофе, мне вечером одной чашки - за глаза, а то спать не буду. И он же будет дальше приставать с разговорами. Выяснится, что я правда не знаю его эпохального творчества и вообще. Ляпну что-нибудь.
Нет, думаю. Так нехорошо. Надо вежливо сказать, что я уже перекусила и больше ничего не хочу. А потом быстренько распрощаться и уйти, тогда нормально.
- Спасибо, - начинаю я воспитанным тоном, - я... - и тут бес дергает меня за язык, и я не могу справиться с ним!
- Спасибо! я уже навкушалась, благодарствуйте! - заявляю неожиданно звучно, этаким меццо-сопрано вдовствующей королевы. - А теперь отправляюсь, с моего соизволения, почивать!

И, глядя в его медленно наливающиеся изумлением глаза, поднимаюсь.
Манто - отнюдь не норковое - подхватываю в последний момент.
Выхожу, чувствуя спиной взгляды, но не оборачиваюсь.

Уже отрывая дверь на улицу, слышу догоняющий неровный топот.
К счастью, прямо у входа - только что освободившееся такси, словно специально для меня.
Уезжаю.
Мне смешно.

До чего странно иногда ведет себя автопилот! Честное слово, это всё он!
У меня и в мыслях не было ничего подобного...