На столбе сидели две вороны: старая, ожиревшая, с длинным клювом и поседевшими перьями и молодая, только что ставшая на крыло. В непроницаемо-черных глазах запечатлелась широкая полоса окружной дороги и несущиеся в двух направлениях авто.

Для ворон две противоположно направленные линии медленно сливались в змеи. Первая – в спектре внутреннего видения красная – ползла по часовой стрелке и закручивала пространство под себя. Серебристые потоки силовых линий били в землю, подтачивали корни старого города и сплетались с такими же, только немного меньшими протуберанцами, порождаемыми кольцевым метро и центральной улицей, вот уже много лет назад переведенной в односторонний режим. Вторая – в незримом спектре синяя – устремлялась ввысь, закручиваясь невесомым энергетическим антициклоном. Люди, в свое время, придумали десятки гипотез, чтобы объяснить, почему в городе температура выше, чем за его пределами, на несколько градусов, но, как обычно в таких случаях, основной причиной посчитали себя. Впрочем, так ли они были неправы, ведь дороги были порождением их рук и желаний?

Купол, созданный антициклоном, не позволял любым излучениям покинуть город, порождая замкнутую систему. Его двойник и противоположность под землей тоже отражал. Таким образом, город оказался зажат в исполинское энергетическое яйцо, в одно прекрасное утро должное либо взорваться, либо выпустить на свет существо, еще не виданное этим миром.

Птицам было неприятно летать в серебристом молоке, но со временем они привыкли. Некоторые освоились настолько, что даже о миграции забыли, впрочем, сплетения силовых линий способно было вмешиваться не только в умственные процессы, но и клетки ДНК. Наверное, потому что у «экватора» яйцо находилась в относительном энергетическом спокойствии, сухопутные жители города пока ничего особенного не замечали.

- Ух! – восхищенно выдохнул Дмитрий, провожая взглядом новенькую Ферари, которая, не включая поворотник, но и никому не помешав, обошла его справа, сыграла в шахматку с несколькими водителями и исчезла впереди.

Сам он, не превышая скорости, вел свой старенький пыхтящий джипик в среднем ряду, что совершенно не мешало наслаждаться дорогой и движением.

Джип достался Дмитрию от отца, который, накопив на новую машину, решил старую не продавать, а отдать старшему сыну. Все-таки, парень благополучно (пусть и не без бабушкиных связей) поступил в Институт, и неплохо справлялся с учебой.

- Нашел чем восхищаться, - вздохнула Анна и вжалась в кресло. – Я бы, наверное, на такой скорости умерла.

В принципе, из-за девушки Дмитрий так и ехал: в самом безопасном ряду, никого не обгоняя и не прибавляя газа.

Анна сидела тихо, на заднем сидении, и боролась с желанием набросить ремень безопасности. Боялась, что мальчишки сочтут ее трусихой и дурой, и размышляла о том, что при аварии лучше сразу умереть, чем пересесть в инвалидное кресло. Но как не хотелось умирать, как не хотелось!
Временами, когда очередной лихач для обгона или перестроения использовал их ряд, Дмитрий наблюдал в зеркало заднего вида побелевшие кулачки и сжатые губы.

- Да, ладно тебе, - улыбнулся с пассажирского сидения Александр. – Это нам с тобой кажется, что он несется с бешеной скоростью, а ему – наоборот, мы сонными лягухами представляемся. Чем быстрее человек движется, тем сильнее развита реакция. И вообще, Анька, ну, я же знаю, что ты не трусиха.

- Может остановиться? – обеспокоенно спросил Дмитрий.

- Где?! У пункта ГАИ что ли? – взвизгнула Анна, но быстро успокоилась, постаралась, чтобы голос не дрожал. - Да, нет, сейчас пройдет. Мы съедем с кольцевой, и все будет нормально.

На съезде с эстакады вляпались в пробку. Дмитрий, почти не отвлекаясь, смотрел на девушку, а ей, казалось, становилось все хуже и хуже. Анна побледнела, нервно теребила подол летнего платьица и выглядела потерянной и несчастной. Ее беспокойство странным образом передалось Александру. Он все также улыбался и шутил, но в голосе наметилось легкое напряжение.

- А я рассказывал, как мы сдали зачет по электротехнике?

- А чего его сдавать? – хмыкнул Дмитрий. – Идешь в магазин, скидываешься на коньяк, и зачет в кармане.

- И никакой романтики, - вздохнул Александр. – А у нас все по-другому было. Пришли мы своей бригадой. Глаза у всех честные-честные и пустые-пустые, то есть наивные. Потапкин на нас смотрит, а мы – на него. Он журнал раскрыл, ручку положил и сказал, что пойдет-покурит.

- Ха, - вставил Дмитрий, - повезло. Он же вместо лабораторных крестики ставит.

- Ну, в общем, ушел он, а мы сидим и в журнал смотрим, видим вместо несданных лабораторных отблеск зудящей совести.

- И кто пересилил?

- Васька Гускевич. Он первым ручку сграбастал и всем плюсы нарисовал.

- А Потапкин?

- Пришел, посмотрел. Сказал что-то вроде «ой, а у меня, оказывается, уже все защитились, тогда, я вас ребята не задерживаю».

- Вот ведь, - обижено протянул Дмитрий. – А я коньяк выбирал, старался…

- А я потом все лекции перелопачивал, - вздохнул Александр.

- Это еще зачем?

- Для очистки совести.

Дмитрий пожал плечами и промолчал.

- Ой, - взвизгнула Анна, - может, перестроимся правее, вроде, там быстрее едут.

- Не сказал бы, - но Дмитрий все-таки перестроился.

Через некоторое время, увидев просвет, снова хотел подать влево.

- Да, не дергайся ты, - остановил Александр.

- Слушайте, советчики, а вас на одного меня не много? Может, кого-нибудь за руль посадить? – рыкнул Дмитрий.

- Не посадишь, ты же жадный, - засмеялся Александр.

- Не спи лучше, - поддержала его Анна.

Заскрипели тормоза, и огромная фура навалилась на задних, подмяв несколько машин в левом ряду.

- Ёшкин кот, - вырвалось у Дмитрия.

- Хуже, - заключил Александр. - Не останавливайся.

На трассу выехали молча. Также проехали еще полтинник. Дмитрий хмурился, Анна, наоборот, успокоилась. Лицо посетил легкий румянец, серые лучистые глаза казались чище и больше, чем обычно. Александр выглядел усталым, начинал клевать носом.

- Да, не грузитесь вы, - улыбнулась девушка.

- Я как-то и не думал даже, - зевнул Александр.

- Ребят… ну вы… вы же! – Дмитрий резко вырулил на обочину и остановился. – Вы мне жизнь спасли!

- Ты же видел, что там только кузова немного помяты, - возразил Александр. – О чем ты говоришь?

- Нет, - настаивал Дмитрий. – Если бы я так и плелся слева, то фура аккурат на меня вырулила. Под колесами мы бы оказались. Представляете, где наш джип, а где колесо этого монстра?!

- Тогда готовь бутылку, - примирительно сказал Александр.

- Да, не вопрос. Я только не понимаю, как это вообще и почему. Асфальт же сухой был, да и поток не такой уж плотный…

- Заснул за рулем, например, - ответил Александр, – всякое бывает.

- Дорога, вообще, странное место. Мне кажется, чем она больше, тем непонятнее и… иррациональней, что ли. Тем чаще на ней случается такое, что при нормальных условиях не могло бы произойти, - сказала Анна. – Над ними даже птицы не летают.

- Мистические дороги, - скорчил рожу Александр.

- Разломы земной коры, - подхватил Дмитрий.

- Крысы-мутанты излучают психоволны, грозящие гибелью всему человечеству, - засмеялся Александр.

- Дураки, - подытожила Анна. – Поехали.

Вороны оказались свидетельницами удивительного явления. Назревающий над одним из участков «змеи» серебристо-фиолетовый сгусток медленно приобретал очертания исполинской палки. Наконец, он завис. Силовые линии обтекали его стороной, а сгусток искал жертву.

Иногда тому, что люди называли Кольцевой, необходимо было подпитаться. Почти живое существо бесконечно рождалось и умирало, в зависимости от количества вливающихся и выезжающих из него душ, и иногда требовало, посмертного крика, агонии, или последнего выхлопа энергии. Сейчас оно намерено было забрать три жизни, для этого создавались все условия: менялся фон мозговых излучений и выбиралась оптимальная грузовая масса. Но внезапно, все пошло не так.

Железная коробка, скрывающая вожделенные души, вспыхнула, ударила во все стороны ослепительным и отвела, почти рассеяла оформленную волю.

Вороны удивленно переглянулись. Они так надеялись урвать кусочек возвышенного крика. Под землей также почти разочарованно помахивая хвостами, уходили потайными лазами крысы. Трасса была удовлетворена и на это мгновение полностью насытилась.